Даниилу Костюгову 20 лет, он переехал в Москву из Минска несколько лет назад и жил со своей девушкой Алисой. На прошлой неделе Даниил узнал, что на него завели административное дело по статье о "дискредитации" армии России (20.3.3 КоАП). Поводом стала картинка с Путиным и надписью "Нет войне!", опубликованная в инстаграме. Даниил предполагает, что донос на него написала соседка снизу: она часто ругалась с молодыми людьми из-за того, что они якобы сильно шумят в квартире и мешают ей отдыхать.
22 марта в телеграм-канале "Осторожно, Москва" появилась новость о том, что женщина донесла на своего соседа Даниила К. участковому, когда он обходил территорию в районе метро "Автозаводская". "Москвичка рассказала, что парень приехал из Беларуси, живет в 3-м Автозаводском проезде, указала номер квартиры и ссылку на его запрещенный инстаграм. Соседка мониторит соцсети молодого человека и увидела там пост про президента, якобы в профиле Даниил разместил карикатуру на Владимира Путина и это дискредитирует армию России", – пишет телеграм-канал.
После этого домой к Даниилу и его девушке нагрянула полиция: сотрудники пытались взломать дверь, испортили дверной замок и отключили электричество в квартире. Молодого человека дважды вызывали в участок, где ему угрожали, говорили, что он скрывается от военкомата, интересовались его белорусским гражданством и обещали объявить в розыск. 20 марта по делу Даниила состоялся суд, его приговорили к штрафу (копия решения есть в распоряжении редакции), но за два часа до заседания молодой человек сумел улететь в Стамбул. Он рассказал Настоящему Времени, как это было.
"Мне показали картинки в инстаграме и сказали: "Собирайтесь, молодой человек, поехали"
— Я белорус, в Москву переехал из Минска. Вообще у меня два гражданства: белорусское и российское, так как у меня бабушка русская. В Москве давно живет моя мама, года два назад она пригласила меня в гости, сказала: "Приезжай хотя бы на недельку". Если честно, мне никогда не хотелось жить в Москве. Так как я белорус, я к России всегда относился с подозрением. Но я приехал, посмотрел на город, увидел, что он довольно-таки неплохой, и решил остаться.
В Москве я начинал учиться на искусствоведа, но мне не понравился вуз, так что я отчислился после первого семестра. Зарабатывал тем, что строил декорации для клубов, а еще подрабатывал актером. В будущем собирался делать свой музыкальный проект, хотел поработать звукорежиссером, даже купил оборудование для этого.
В ночь с 16 на 17 марта меня не было дома. Мы жили с моей девушкой Алисой в квартире около метро "Автозаводская". Утром я пришел домой и увидел, что замок на двери сломан. Алиса вышла ко мне зашуганная, в квартире не было электричества.
Я спросил, что случилось, и Алиса рассказала, что вечером в дверь ломились какие-то люди – двое в полицейской форме и один в спортивном костюме. Никаких документов они не показали, никак не представились. Алиса просто увидела в дверной глазок, что двое были в форме, но не стала открывать, потому что испугалась. Она просто заперлась и сидела в квартире, она очень осторожный человек. В какой-то момент эти люди что-то засунули в замок, видимо, чтобы его потом нельзя было закрыть. Потом просто перерезали провода, чтобы обесточить квартиру. Я подумал: "Что за беспредел?" – и сказал Алисе, что надо идти в полицию. Когда дверь в квартиру ломают, ломают замок, перерезают провода, это не может оставаться просто так.
Это был не первый визит полиции к нам домой. Примерно за неделю до этого наша соседка уже вызывала на нас полицейских, так как мы якобы шумели. Мы в тот момент с моей девушкой просто смотрели "Шрека", даже не на полную громкость. К нам пришли полицейские, мы открыли дверь, нормально с ними поговорили, они увидели, что никакой тусовки нет, и ушли. А потом маме Алисы – она хозяйка квартиры, в которой мы живем – кто-то сказал, что мы якобы открыли дверь обдолбанные и неадекватно себя вели. После этого мы стали бояться, что нам могут подкинуть наркотики.
Конфликт с соседкой продолжается уже давно. Она работает хирургом, всем в подъезде уже рассказала, что ей нужно высыпаться, а мы мешаем ей отдыхать. У нас у входа в квартиру стоят вазы – моя девушка их делает. Соседка говорила полицейским, что мы эти вазы по полу катаем и ходим по квартире в галошах, "рабочим людям спать не даем". На самом деле, мы очень тихо живем, никого не трогаем, в последнее время ходили по дому буквально на цыпочках, чтобы эту соседку не беспокоить. Даже постелили ковер, чтобы он как-то заглушал наши шаги. У нас в квартире красивый паркет "елочкой", он нам очень нравился, но мы его застелили старым ковром, чтобы меньше шуметь.
В общем, после второго визита правоохранителей к нам домой я все же уговорил Алису пойти в участок, так как это квартира ее матери. Потом она рассказывала, что ее там встретили со словами: "О, это у вас живет гражданин Беларуси?" Она ответила: "Ну да, но он и российский гражданин тоже". Было очень странно, откуда они узнали, что я белорус. Я пользовался белорусскими документами, но соседке и полиции об этом было неоткуда знать. Алиса очень долго не возвращалась, а потом я получил сообщение от ее матери: "Мы едем домой с полицией". Я так и не понял: родителей Алисы вызвали в участок или они сами туда к ней подъехали. Так или иначе, вернулись они уже все вместе: Алиса с родителями и полицейские. Я сначала подумал, что они будут разбираться в том, что произошло накануне, даже как-то обрадовался.
Когда они приехали, один из полицейских сразу попросил мой паспорт. Тогда я почувствовал, что здесь что-то не так. Потом он достал телефон, показал мне мою страницу в инстаграме и спросил: "Ваше?" Я ответил, что да, это моя страница. Он стал листать раздел "Актуальное", нашел там картинку с Путиным и надписью "Нет войне", еще несколько антивоенных репостов и высказываний. Показывает мне все это и говорит: "Собирайтесь, молодой человек, поехали".
Я до этого никогда не имел дела с полицией и ответил: "Хорошо, поехали". Спросил, холодно ли на улице и надо ли надевать подштанники. Мне ответили, что тепло. Я успел зайти в туалет и удалить все эти сторис, почистил телеграм и переписки. Позвонил матери, предупредил, что меня увозят в полицию по политике. Мы вышли, сели в машину и поехали, я помню адрес полицейского участка: улица Автозаводская, 123. Вот меня туда повезли. (На Автозаводской улице, 23, строение 123 находится отдел МВД по Даниловскому району – НВ.)
"Вроде ничего серьезного не произошло, но я чувствовал себя настоящим преступником"
Когда мы приехали в участок, мне нужно было подписать довольно большое количество документов: протокол об административном правонарушении, объяснительную, еще какие-то бумаги, но я, если честно, всех их не помню. Я тогда был в жестком стрессе и не до конца понимал, что происходит. Протокол в итоге составили по статье о "дискредитации" Вооруженных сил РФ, 20.3.3 КоАП. Суд назначили на понедельник, 20 марта. Я думал, что судом все закончится, меня оштрафуют и все. Хотя оставалась какая-то тревога.
На следующий день снова стали звонить из полиции. Меня не было дома, они стали спрашивать: "Ты где? Почему тебя нет дома? Почему ты не берешь трубку?" Хотя никакого домашнего ареста мне не назначили, а звонки с незнакомых номеров я не беру в принципе. Я просто не знал, что это полицейские. Мне сказали: "Мы тебя в розыск объявим, если ты не будешь брать трубку". Опять сказали приходить в участок. Я пришел, мне откатали пальцы, взяли слюну и стали задавать вопросы уже по поводу того, как у меня появилось российское гражданство. Намекали, что оно получено как-то неправильно. Говорили, что я недостойный гражданин России и, может, скоро вообще останусь без российского гражданства.
Как я понимаю, вопросы возникли из-за места моей прописки. То отделение УМВД, где я получал гражданство, уже давно закрыто. Я прописан у бабушки, до войны она жила в Брянской области недалеко от границы с Украиной, а в прошлом году ей пришлось эвакуироваться. Сейчас она живет в Минске у наших родных. И вот из-за того, что у меня такая немного странная прописка, меня не может найти военкомат. В полиции говорили, что я таким образом уклоняюсь от службы, что все это сделано специально.
Пока я сидел в отделении полиции, я чувствовал себя настоящим преступником. То есть вроде ничего серьезного не произошло, но это все подавалось так, будто, я не знаю... Как будто убийство сейчас на меня повесят. Было просто невыносимо там находиться. Тогда я испугался, что штрафом дело не закончится, что они будут копать дальше и что-то на меня обязательно повесят, а значит, оставаться в России небезопасно.
На выходных я уже задумался о том, что надо, наверное, собирать вещи. Я сходил подстричься, шел по Автозаводской, смотрел вокруг и думал, что, возможно, вижу все это в последний раз – такие были эмоции. Было очень жаль, потому что мы с Алисой недавно сделали ремонт в квартире, стали обживаться, с работой все неплохо, как-то наладилась жизнь. И вот как по щелчку все это исчезает. Я еще немного прошелся по городу, пришел домой и стал собирать вещи.
Ребята с работы очень не хотели, чтобы я уезжал, потому что надо было закончить проект, над которым мы работали. Они даже нашли мне адвоката и были готовы помочь с оплатой штрафа. Но после второго вызова в полицию я посоветовался с родными, посоветовался с сестрой – она у меня правозащитница, – и она сказала, что для полицейских нарыть на меня что-то еще не проблема, вплоть до того, что могут что-то подкинуть. Я не хотел рисковать и стал смотреть билеты, куда можно улететь. С деньгами тогда были проблемы: родные из Беларуси не могли перевести деньги мне на российскую карточку, а все билеты сейчас очень дорогие, так что билет до Стамбула на понедельник мне купил знакомый. Все выходные я практически не спал из-за стресса.
"На мне было четыре слоя одежды, кожаная куртка, а в нагрудных карманах лежали тапочки"
Собирая чемодан, я взял только самое необходимое из техники: ноутбук, рекордер, звуковую карту, которые нужны мне для работы. Пару футболок, пару брюк, теплый свитер, жилетку и куртку. Практически все свои вещи, все книги, документы я оставил у Алисы и сказал, что мама их позже заберет. Улетал только с паспортом. Мой самолет был в восемь утра, я вышел из дома в пять и постоянно думал: "Надо успеть до того, как будут звонить полицейские". Участковый должен был заехать за мной в два часа дня и повезти в суд. Я даже толком не успел попрощаться с Алисой, просто сказал: "Ну все, я поехал" – и ушел.
Так получилось, что я изначально не заметил того, что мой билет был без багажа, а оплатить дополнительное багажное место не было возможности. Поэтому все, что мог из шмоток, я надел на себя, на мне было четыре слоя одежды, кожаная куртка, а в нагрудных карманах лежали тапочки-сланцы. Еще что-то я запихнул в вещевую сумку, а что-то бросил в чемодане в аэропорту. Я побежал на самолет, но пока все это перекладывал и переодевался, опоздал на шесть минут. Самолет улетел.
Следующие билеты до Стамбула были только на вечер, но в какой-то момент появился билет на 12 часов дня, за два часа до заседания по моему делу. Мне его сразу купили, и я вздохнул с облегчением. Чемодан с вещами, которые я там бросил, уже увезла служба безопасности как бесхозную вещь. Когда было почти 12 часов, объявили, что мой самолет задерживается на час. У меня стресс небольшой был, но потом я подумал: "Боже мой, ну я же не бен Ладен, чтобы самолет ради меня задерживать". Буквально за пять минут до взлета я написал у себя в инстаграме: "Ребята, лечу в Стамбул, никого там не знаю, в первый раз буду в Турции. Можете, пожалуйста, меня встретить и помочь деньги обналичить?"
Как я потом узнал, Алисе все это время звонил участковый, но она не брала трубку. Когда он пришел к нам домой, она сказала, что не знает, где я. Он опять угрожал объявить меня в розыск, кошмарил Алису, но она ему так ничего и не сказала.
Когда я прилетел в Стамбул, то смог подключиться к Wi-Fi в аэропорту. Быстро позвонил маме, узнал, что по деньгам, получил сообщение от Паши – это парень, у которого я сейчас живу. До этого мы не были знакомы лично, у младшей сестры Паши есть друзья, которые знают моих друзей, и она скинула Паше мою сторис с просьбой о помощи. Паша мне объяснил, на какую ветку метро мне нужно сесть и как добраться до кофейни, где он меня встретит. Я вышел из аэропорта, спросил у местных, куда мне нужно ехать. Интернет у меня не работал, карточки не работали. В итоге какие-то незнакомые люди объяснили мне дорогу и оплатили проезд. Я предложил взамен угостить их сигаретами, так как кэша не было, но мне сказали что-то типа: "Все нормально, не парься". А один потом сказал: "Welcome, bro".
В общем, я нашел эту кофейню, встретился там с Пашей, меня покормили, положили спать на диван. На следующий день я уже стал заниматься тем, чтобы обналичить деньги и думать, как быть дальше. Сейчас знакомый помогает мне с оформлением гуманитарной визы в Польшу: в Литве и в Польше много белорусов и в целом закрепиться там не очень сложно. Я планирую после переезда в Польшу волонтерить в лагере для беженцев, хочется помогать людям, чтобы как-то оплатить долг перед обществом, которое помогло мне уехать.
Алиса тоже скоро планирует приехать ко мне в Турцию. Жить в той квартире ей просто страшно, так что она пока что живет на даче. Я очень надеюсь, что у нас получится увидеться в Турции до моего отъезда в Польшу. Стараюсь не думать о плохом и о том, что мы можем больше не встретиться.