В городском суде Санкт-Петербурга огласили приговор 29-летнему гражданину Украины Ивану Забавскому. В 2022 году он поехал из Харькова в оккупированное село, чтобы вывезти из-под обстрелов маму, и там его задержали российские военные. Его обвинили в шпионаже. 30 января приговорили к 11 годам строгого режима, сообщают Север.Реалии.
Иван Забавский на оглашении приговора
Судите меня, как судили когда-то Тараса Григорьевича Шевченко
"Виновен ли я? Виновен!.. В том, что защищал свою мать, виновен!.. В том, что патриот своей страны, виновен! В том, что родился в Украине, виновен!.. Поэтому судите меня, как судили когда-то Тараса Григорьевича Шевченко, как судили когда-то Василя Стуса, тех, кто любил свою страну… и свою мать", – сказал Иван Забавский в своем последнем слове на суде, небольшую часть которого произнес по-украински – как он выразился, на "милозвучной мове". Это было за два дня до вынесения приговора.
Каждый день пытки, допросы
10 месяцев он провел в плену, которые "следствие скрывало, а Минобороны подтвердило", заявил он судье. По его словам, это были страшные месяцы: "…в день били минимум два раза, а то и три... ужаснее всего был голод, …обед – первое и второе 150 граммов, черствый хлеб, без соли и сахара, еда была, как трава, пресная, сырая, гнилая. Вши нас просто заедали, дизентерия, проблемы с водой, унижения и снова избиения! Живой? Да лучше бы убили, прости господи, электричество, резиновые дубинки, ноги были, как светофор: одни синяки сходили, другие появлялись, и так каждый день пытки, допросы".
В конце своего последнего слова Иван Забавский выразил надежду на скорое заключение мира, который будет "в любом случае лучше войны", и на возвращение домой всех пленных и воюющих – с обеих сторон.
Очередь людей, пришедших на судебные заседания в городском суде Петербурга
Процесс был закрытым, публику пустили в зал только на оглашение приговора, которое прошло очень быстро, фотографировать судья запретила. Адвокат Ивана Андрей Чертков сказал, что главная линия защиты – нарушение прав человека: жестокое обращение, пытки, не оформленное юридически удержание в плену в Старом Осколе в течение 10 месяцев. По его словам, эта же линия будет продолжена и в апелляции на приговор.
Дверь в зал, где оглашали приговор
Официально Ивана Забавского арестовали только в июне 2023 года. То, что около 10 месяцев до этого он фактически находился в плену, не учтено ни в материалах следствия, ни в приговоре, говорит Чертков.
Лишь после длительной переписки с Минобороны удалось получить официальное подтверждение того, что Иван все это время находился в учреждении ФСИН в Старом Осколе.
"Ваня пошел за тобой"
Иван Забавский жил вместе с матерью в поселке Таволжанка Купянского района, окончил школу, служил в армии в десантных войсках. Вернувшись на гражданку, снял жилье в Харькове, работал в кафе, где продавали шаурму и хот-доги. Весной 2022 года ВСУ отбросили российскую армию от Харькова, но не все населенные пункты удалось освободить, и мама Ивана Марина Забавская осталась в оккупированной российскими войсками Таволжанке, которая подвергалась ежедневным обстрелам. Иван очень за нее переживал и в конце концов решил вывезти ее оттуда.
Последний раз они виделись летом, когда еще можно было выехать из оккупированных сел в Харьков и вернуться через Купянский район. Но в сентябре с приближением линии фронта гражданских пропускать перестали. Поэтому Иван Забавский решил добраться до маминого села единственным возможным способом – в качестве волонтера. Он купил на свои деньги много хлеба, лекарств и гречки, загрузил все это в машину друга и поехал в поселок Двуречная, подконтрольный ВСУ. Там он оставил машину, одолжил велосипед и на нем переехал через разбитый мост на другой берег реки Оскол, но маму в Таволжанке не застал – она выехала к нему в Харьков на день раньше. В это время там не было интернета, и они не могли заранее созвониться.
Марина Забавская, боясь обстрелов, проехала через Сумскую область, прошла через российский блокпост и оказалась под Белгородом. Оттуда ей удалось дозвониться до украинских родственников, от которых она узнала, что ее сын поехал за ней и пропал. Только в мае Минобороны России ответило на ее запрос, из которого она узнала, что Иван Забавский задержан "за противодействие специальной военной операции" и находится в плену.
Хочется жить спокойно и чтобы не было войны
Марине Забавской 50 лет, сейчас она живет в Харькове, который почти ежедневно подвергается обстрелам, убирается в чужих квартирах.
"Хочется жить спокойно и чтобы не было войны. Страшно жить в городе, который обстреливают, когда видишь, как люди погибают, и не знаешь, вдруг эта ракета упадет на твой дом: это все так близко, такие звуки слышишь, стены у тебя ходят в ходуном. Однажды у меня раму оконную чуть не вырвало, так близко все было и так страшно", – говорит она.
В Таволжанке у нее на глазах погибла ее старшая сестра Татьяна.
Курточка домашняя со спины пробита, как дуршлаг, на руках и ногах голое мясо
"20 сентября у нас не было ни света, ни газа, она начала готовить еду на мангале в беседке. И тут – постоянные прилеты, стены трясутся, стекла все повылетали в домах, крыши пробивает осколками – и она не успела заскочить в дом. Я выскочила, затянула ее в дом, у нее такие раны страшные были – ноги, руки, голова так сильно посечена мелкими осколками. Курточка домашняя была со спины пробита, как дуршлаг, а на руках и ногах вообще голое мясо было", – рассказывает Марина.
"Скорую" было не вызвать, через два с половиной часа ее сестра умерла от потери крови. Людей в поселке почти не осталось, позвать на помощь было некого, Марине пришлось самой выкопать яму в саду и там ее похоронить.
Из обстреливаемой Таволжанки они с Татьяной не уезжали, потому что надеялись, что скоро все успокоится.
"Запасы еды были, дрова были, бензин был, генератор включали – как говорится, на первое время было все. Но когда сестра погибла, я все же решила выехать, и Ваня за мной поехал – мы разминулись на сутки. Я 28 сентября выехала, а он 29-го поехал за мной, – продолжает она. – Война – величайшее несчастье. Мы братья, понимаете, настолько близкие народы – ну как это, идти убивать братьев? Мой сын в 2022 году был гражданским. Конечно, он тоже очень расстраивался из-за войны. Помню, как 29 сентября мне удалось дозвониться до родственников, и они мне говорят: "Ваня пошел за тобой". И я не знаю, что мне делать, возвращаться или не возвращаться: там, где мой дом, постоянные прилеты, осколки все время летают. Думаю, может, он поймет, что меня нет дома, и вернется назад, может, позвонит родственникам, как-то даст о себе знать".
"Задержан за сопротивление СВО"
Марина стала искать сына, приехала в Двуречную, прибилась к беженцам и все время старалась поймать связь, дозвониться до Ивана и до своих родных.
"Из-за того, что я постоянно в телефоне сидела, у меня в глазах сосуды начали лопаться, кровью заливались от напряжения. Ну, единственный ребенок, единственный сын, я одна его растила. Мне тогда просто не хотелось жить, мне все равно было", – говорит она.
Ваня на связь не выходил, и через 2,5 месяца Марина решила поехать обратно в Таволжанку, поискать его там. Обстрелов стало чуть меньше, и некоторые соседи вернулись домой. Пробыла она там три дня, ходила с фотографией сына и спрашивала у всех, не встречали ли они ее Ваню. Соседка видела, как его уводили двое российских военных. Проходя мимо нее, он поздоровался и назвал свое имя, видимо, чтобы она его точно узнала и запомнила.
Из разговоров с другими соседями Марина поняла, что, скорее всего, сына увели военные из ДНР. Она написала очень много писем: и Москальковой (российский омбудсмен – НВ), и в Минобороны, и в Минюст, и в Международный Красный Крест, и в полицию. В мае 2023 года получила ответ от российского Министерства обороны: ее сын задержан "за противодействие специальной военной операции" и находится в России. Летом "Медиазона" обнаружила, что его имя появилось в картотеке Санкт-Петербургского городского суда в связи с рассмотрением апелляции на решение Петроградского районного суда, отправившего Ивана Забавского в СИЗО по обвинению в шпионаже. Матери никто об этом не сообщил – она узнала обо всем от российских журналистов, к которым обратилась по совету знакомого.
"Журналисты нашли Ваниного друга и написали ему: вот у нас есть заявка, кем вам приходится Иван, знаете ли вы, при каких обстоятельствах он пропал. Он им сказал, что Ваня пошел за мамой, хотел ее спасти. Оказывается, Ваня ему жаловался – я, говорит, не могу спать, я неделю целую не сплю, переживаю за маму, – рассказывает Марина. – Я Ваню очень люблю, и он меня любит – он для меня все. Он мне сережки купил золотые, юбку купил, и вообще – то мне курточку купит, то платье купит, то продукты привезет. Он все делал для меня, а я для него. Он когда в школу ходил, никогда не просил деньги, ему стыдно было просить у меня деньги. А когда школу закончил, пошел работать диджеем и на свои первые деньги провел интернет нам в дом. А на самую первую зарплату купил продукты: говорит, мама, смотри, это первая зарплата, я вот купил для нас покушать на стол".
В Таволжанке кроме дома у них было свое хозяйство – куры, утки и корова, сад и огород. Ваня всегда ей помогал со всем управляться.
Я очень надеюсь на обмен
На справедливость российского суда Марина не рассчитывает.
"Его никто не освободит, конечно, потому что судебная система не особо хорошо работает. Я очень надеюсь на обмен. Обращаюсь в разные структуры, пишу, звоню, мониторю, ищу какие-то новые рычаги, чтобы его вернули. Мне бы узнать, у кого попросить помощи, потому что все больше занимаются военными, а не гражданскими. И президенту нашему я написала уже не одно письмо, и священнослужителю одному написала, и даже президенту Америки", – перечисляет Марина. Сына она не видела уже два с половиной года.
"Правовая дурь режима"
Обмен задержанных граждан Украины, на который так надеется Забавская, – дело очень непростое. По словам эксперта Центра гражданских свобод (признан в России нежелательной организацией – НВ) Михаила Саввы, среди этих людей есть несколько категорий: находящиеся под следствием, уже имеющие приговоры и просто незаконно задержанные "за сопротивление специальной военной операции".
Это такие бунтовщики типа Стеньки Разина, которых они подавляют
"Это выражение применяется и для украинских гражданских, и для украинских военнопленных, это такая правовая дурь режима: для них мы все, хоть гражданские, хоть военные, – это такие бунтовщики типа Стеньки Разина, которых они подавляют. Они и родственникам военнопленных тоже отвечают "задержан за сопротивление специальной военной операции", хотя человек попал в плен в бою", – говорит Савва.
По его данным, некомбатантов, то есть гражданских задержанных, как минимум 7000.
Они не просто военные преступники, они еще и косорукие менеджеры
"Я отталкивался от количества людей в реестре пропавших без вести. Судя по предыдущим конфликтам, половина из них всегда – уже погибшие, просто их не могут найти. А среди остальных есть и военнопленные. Так мы выходим на цифру 7000 человек, может быть, больше, – поясняет он. – В самом начале войны Россия заявила, что создала якобы национальное информационное бюро, выполнив обязательство по Женевским конвенциям. Но, как выяснилось по итогам нашей поездки в Женеву, это брехня, то есть создали просто "горячую линию" Минобороны. Поэтому, когда берут пленного или задерживают гражданского, он не входит в компетенцию их национального информационного бюро и о нем никому не сообщают. То есть они не просто военные преступники, они еще и косорукие менеджеры, у них нет учета задержанных".
Судьбой этих людей в Украине занимается государственная структура – Координационный штаб по вопросам обращения с военнопленными, с которым плотно сотрудничает Центр гражданских свобод. В полномочия штаба входят и гражданские – их розыск, переговоры об освобождении, информирование и содействие родственникам. Ищут этих людей и правозащитные организации. По словам Саввы, некоторые родственники нанимают российских адвокатов, даже когда еще нет уголовного дела.
– Уголовные дела есть, но это меньше одного процента. Адвокат иногда находит человека, пытается к нему прийти в следственный изолятор, колонию или исправительный центр, но его не допускают, пока нет уголовного дела.
– А если дела нет, то на каком основании людей держат в заключении?
– Это одна из главных проблем. Россия засекретила эту правовую схему, нигде нет ни одного документа. Но по той информации, которую мы нашли, все очень просто: распоряжение о содержании под стражей подписывают начальники региональных управлений ФСБ. Без прокурора, без суда, без ничего. И каждые 3 месяца подписывают продление содержания под стражей. Это военное преступление, незаконное лишение свободы.
– То есть люди находятся в "серой зоне"?
– Именно, ведь даже когда присылают ответы, пишут: местонахождение не будем сообщать, это персональная информация, а мы очень ее бережем. Украинские правоохранительные органы перегружены, на каждого следователя до 2000 таких дел. А Международный уголовный суд берет только самые показательные кейсы, да и на них не хватает ресурсов.
По словам Михаила Саввы, российские адвокаты, с которыми работает Центр гражданских свобод, освободили около 200 человек, но эта практика закончилась больше года назад, теперь убраны лазейки, которые для этого использовались.
"Спасти удалось только жителей оккупированных территорий, их просто отпускали домой, но при этом брали абсолютно незаконную подписку, что они обязуются не покидать пределы области проживания. А кого в марте 2022 года угоняли в Россию, например, из Киевской области, таких освобождать не удавалось", – говорит Савва.
Им нужно отчитываться о работе, показывать толпы врагов
Он считает, что задерживают гражданских, во-первых, ради атмосферы страха, нагнетание которой он называет государственным террором, во-вторых, ради подавления возможного сопротивления, и в-третьих, "им нужно отчитываться о работе, показывать толпы врагов".
29 января стартовала международная кампания за освобождение людей, насильно удерживаемых в результате вторжения России в Украину, People first. Ее смысл в том, чтобы добиться освобождения всех сразу с обеих сторон, включая российских политзаключенных.
"Если выдирать людей по одному, по моим подсчетам, это займет около 100 лет. Мы хотим обратиться в новую американскую администрацию и к властям других стран. Это все равно сложно – из 7000 по фамилиям мы знаем всего 1900, очень много белых пятен, нужен механизм: кто и как будет искать людей на территории России. Но если начнутся переговоры, то нельзя забыть проблему освобождения людей, – напоминает Савва. – Например, моих бучанских и гостомельских соседей, некоторые с марта 2022 года задержаны и находятся в России, например, за то, что у человека руки были в машинном масле. А он дизельные машины ремонтирует всю жизнь, у него руки не могут быть другими. У нас уже есть подписи нескольких десятков организаций, в том числе европейских".
Россия остается членом конвенции против пыток, и любая страна мира, подписавшая эту конвенцию, может подать против России иск в Международный суд ООН. Долгое содержание под стражей без оснований является видом жестокого обращения. Если такой иск будет подан, то тогда можно сразу потребовать принять обеспечительные меры – освободить хотя бы гражданских, сидящих без приговоров.
Но подать такой иск – это огромная работа, замечает Савва, и справиться с ней под силу только коалиции стран.
"А пока мы просто бьемся головой об стенку, чтобы это началось. И очень важно об этом говорить", – считает эксперт.
Адвокат Ивана Забавского Андрей Чертков после оглашения приговора сказал, что надежда у него только на обмен всех на всех после окончания военных действий.