Фонд защиты национальных ценностей обратился в комиссию Госдумы по расследованию вмешательства во внутренние дела России, в Генпрокуратуру и Роскомнадзор с требованием признать интернет-издание "Медиазона" "иностранным агентом". Об этом сообщил глава организации Максим Шугалей.
Среди оснований для признания "Медиазоны" СМИ-"иноагентом" Шугалей приводит тот факт, что издание на своих ресурсах размещает материалы Фонда борьбы с коррупцией, правозащитной группы "Агора" и "Медузы". Также, по словам Шугалея, Генпрокуратура признала недостоверной информацию "Медиазоны" о том, как коронавирус распространялся в системе ФСИН.
Фонд защиты национальных ценностей СМИ связывают с российским бизнесменом Евгением Пригожиным. Специальный корреспондент "Открытых медиа", автор расследований Илья Рождественский рассказал Настоящему Времени, что Максим Шугалей работал на Пригожина и его структуры с 2018 года, ездил с разными заданиями в Африку, более года провел в ливийской тюрьме, а потом был назначен главой Фонда.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Журналист Илья Рождественский – о том, кто такой Максим Шугалей
– Чем известен автор запроса Михаил Шугалей и почему его связывают с бизнесменом Евгением Пригожиным?
– Это действительно не просто патриоты России, вообще у Максима Шугалея довольно примечательная биография, если можно так сказать. Потому что, например, в начале нулевых годов он был человеком, который выдвигался от ЛДПР на выборах в Петербурге и запомнился в ходе этой избирательной кампании тем, что, когда зашла речь о снятии с предвыборной гонки, он попросил председателя окружного избиркома посмотреть на подготовленные бумаги, которые должны были решить судьбу предвыборной кампании, потом он стал их рвать, поджигать зажигалкой, комкать, совать в рот и пытаться проглотить. То есть в тот момент, когда прибыл наряд милиции, Шугалей активно употреблял эти документы в пищу буквально.
В современной новейшей истории Максим Шугалей известен как человек, который поработал на Евгения Пригожина во время, скажем так, африканской кампании. То есть Евгений Пригожин в последние годы, примерно с 2018 года, активно продвигает интересы Российской Федерации в Африке. Продвижение идет по нескольким направлениям: с одной стороны, мы отправляем туда наемников, которые известны в том числе по тому, что могут быть связаны с различными подавлениями восстаний, тренировкой местных военных и так далее, и тому подобное. То есть речь идет о группе Вагнера, так называемая частная военная компания. Во-вторых, мы занимаемся там добычей полезных ископаемых, разумеется, не мы, а структуры, связанные с Евгением Пригожиным. И третье направление – это такая политтехнологическая помощь. Она довольно странная, потому что Евгений Пригожин десантировал туда, как мне кажется, не самых талантливых что ли российских политтехнологов – в общем кто нашелся. И среди них был в том числе господин Шугалей, занимал он там достаточно высокие должности, его работа неплохо оплачивалась, работа заключалась, в принципе, всех этих политтехнологов в том, чтобы помогать местным политикам в предвыборных кампаниях. Например, они поучаствовали в организации президентской гонки на Мадагаскаре. Почему я считаю, что не самые талантливые люди принимали участие во всей этой истории? Потому что, например, на Мадагаскаре все кандидаты, на которых Пригожин и связанные с ним люди сделали ставку, они все не прошли во второй тур и набрали какое-то совершенно мизерное число голосов. То есть пришлось ко второму туру резко менять всю стратегию, пытаться договориться с кем-то из новых кандидатов, и в общем это все было не слишком-то успешно.
Вот Максим Шугалей – это человек, который работал в тот момент в Африке на всех этих многочисленных кампаниях, занимался вот такой аналитической, социологической, политтехнологической работой, и, как рассказывали многочисленные источники, получал деньги от структур, связанных с Евгением Пригожиным. На этом все не окончилось.
Как известно, Евгений Пригожин, все связанные с ним структуры имеют большую любовь к Ливии. В Ливии идет гражданская война, там все очень сложно в последние много лет. И Максим Шугалей поехал в Ливию заниматься вот, собственно, от того юрлица, от которого он выступает, – от фонда защиты, я не воспроизведу точное название, но от фонда, который возглавляет господин Малькевич. От этого фонда защиты ценностей он поехал в Ливию заниматься, по официальной версии, социологическими исследованиями. По чуть менее официальной версии, которая, видимо, чуть более правдоподобная, он там вел переговоры с самыми разными кандидатами, с людьми, которые могли бы, по мнению и Евгения Пригожина, и близких к нему аналитиков, политтехнологов, в общем тех людей, которых принято называть петербургским бэк-офисом, кто мог бы объединить Ливию, кто мог бы стать проводником российских интересов на севере Африки. В том числе он поговорил с сыном покойного Муаммара Каддафи. История эта кончилась для господина Шугалея не очень весело, потому что после того, как он поговорил с сыном господина Каддафи, его задержали вместе с переводчиком, то есть ливийские власти, правоохранительные органы устроили буквально спецоперацию: вломились к нему ночью домой, схватили его и довольно долго, если я не ошибаюсь, больше года, держали в ливийской тюрьме. При этом надо понимать, что Максим Шугалей, проводя какую-то работу в Ливии, тоже был, не то чтобы ему захотелось поехать и поговорить с людьми, он поехал и поговорил. Он все-таки действовал как человек, связанный с господином Пригожиным, он руководствовался, если можно так сказать, той информацией, которую ему предоставляли сотрудники Пригожина из того самого петербургского бэк-офиса.
Бэк-офис – это некое неформальное, не зарегистрированное как юрлицо объединение, которое принимает указания от Евгения Пригожина, вырабатывает некую стратегию, готовит какие-то документы, реализует политтехнологические кампании, предвыборные, непредвыборные, любые другие, в том числе готовит разные аналитические записки. Одна из таких аналитических записок как раз о роли сына Каддафи в ливийском конфликте о том, что он мог бы стать таким объединяющим политиком для Ливии и проводником российских интересов в этой стране. Одна из таких аналитических записок была подготовлена в этом бэк-офисе. И она была подготовлена на имя руководства российского Минобороны и российского Министерства иностранных дел. То есть, когда Максим Шугалей летит в Ливию и ведет там переговоры, он выступает не как совсем частное лицо, он проводник интересов как самого Евгения Пригожина, так и через него российских властей. То есть это совершенно не случайный человек. После этого он провел в ливийской тюрьме чуть больше года.
Люди, связанные с Пригожиным, тот же Александр Малькевич, жаловались на то, в каких условиях он содержится. Но тем не менее каких-то зримых попыток со стороны российского МИДа освободить Шугалея и его переводчика, как мне кажется, не то чтобы они предпринимались. То есть не то чтобы каждый день российский МИД высказывал свою озабоченность, это бы обсуждалось публично на каких-то встречах Лаврова с кем бы то ни было еще. Но в какой-то момент все-таки наступил этот момент освобождения, если я правильно помню, он случился во второй половине прошлого года. Перед этим Максима Шугалея даже успели выдвинуть на выборы, которые у нас были в последний единый день голосования. Я могу ошибаться, но мне кажется, он прошел в результате по спискам где-то в Кировской области. Вот эту часть я не очень хорошо помню, если честно.
– С чем связано это обращение? Это попытка Шугалея набрать политический вес или за этим может стоять Евгений Пригожин и его интересы?
– Да черт его знает на самом деле, потому что, с одной стороны, Евгений Пригожин, конечно, тесно связан с российскими властями, связан уже, наверное, лет 20, может быть, даже больше. Человек, который начал продвигать интересы России в сирийском конфликте, который связан с организацией группы Вагнера – в общем, большой клубок всего, что связано с Евгением Пригожиным и российскими интересами. И тут еще надо понимать, что то заявление, которое Максим Шугалей опубликовал, кажется, в телеграм-канале, оно включает в себя такую инсайдерскую информацию. То есть он там перечисляет какие-то заграничные юрлица, от которых якобы "Медиазона" получает деньги. Получить такую информацию по щелчку пальцев затруднительно. Потому что я посмотрел, российское юрлицо "Медиазоны" не публикует подробную отчетность в открытом доступе, где было бы написано, что "мы получили деньги от этих и этих", а соответственно, мне представляется, что в таком случае один из немногих способов узнать, от кого же они от заграничных юрлиц получили деньги, это воспользоваться банковской тайной, банковскими проводками и информации, например, от Росфинмониторинга. Но понимаете, это все закрытая информация. Получить такую легально могут российские власти, и они, соответственно, может быть, по каким-то своим мотивам предоставили эту информацию Шугалею. В таком случае вот он действует от лица российских властей, я не знаю, какой-нибудь комиссии Госдумы по противодействию иностранному вмешательству или что-то в этом духе.
С другой стороны, спектр интересов Пригожина, как я уже сказал, совершенно потрясающий, то есть его интересует все что угодно. Он может захотеть отправить наемников в Сирию, он может захотеть сделать себе буквально двойника и отправить его в Прибалтику, чтобы он не очень понятно, что сделал, но, вероятно, потроллил просто европейские власти, что вот "привет, к вам прилетел Пригожин, и он даже внешне немного похож". А может быть, он сейчас тоже решился на какой-то элемент троллинга, и таким образом он передает привет "Медиазоне", потому что в каком-то тексте он у них упоминался и ему не понравилось, как он упоминался. Это может быть, с одной стороны, как целенаправленный слив, после которого "Медиазона" станет иностранным агентом, и вот сейчас все депутаты, прокуратура, Минюст зашевелятся и внесут издание в реестр иностранных агентов. А может быть, он просто, как он это часто довольно делает, немножко куражится, можно так это, наверное, назвать, шутит и мстит просто из каких-то личных соображений.
– Многие российские журналисты-расследователь называют Пригожина, возможно, самым опасным человеком в стране. В какой момент он стал настолько влиятельным?
– Он, очевидно, один из самых опасных людей в России, потому что, если посмотреть, например, тексты, которые писал журналист-расследователь "Фонтанки" и "Новой газеты" Денис Коротков, и в его материалах, например, упоминалось, что связанные с господином Пригожиным люди могут быть причастны, я максимально аккуратно попробую высказаться, они могут быть причастны к нападениям на различных активистов. Кроме того, есть расследование центра "Досье", в котором говорится, что люди, связанные с Евгением Пригожиным, опять же, выражаясь очень аккуратно, могут быть причастны к убийству российских журналистов в Центральноафриканской Республике.
Он, безусловно, один из самых влиятельных, опасных, и все в таком духе, людей в нашей стране. При этом, наверное, то, что он стал таким влиятельным, он этим обязан, конечно же, Владимиру Путину. Потому что, если я правильно помню, примерно в 2015-2016 году, в первой половине 2016 года, один очень высокопоставленный источник в Кремле, тогда источники значительно лучше общались еще с российскими журналистами, он тогда говорил, что Евгений Пригожин очень вкусно готовит, поэтому он понравился руководству России, в том числе Владимиру Путину. Евгений Пригожин действительно поставляет всевозможную еду на всевозможные кремлевские приемы, пиршества, торжественные вечера и все в таком духе, по крайней мере, те юрлица, которые имеют к нему отношение, они этим занимаются. Но вот в какой-то момент он понравился Владимиру Путину, в какой-то момент выяснилось, что через него можно заниматься такими вещами, как организация групп наемников, которые потом будут захватывать Пальмиру и расчищать дорогу для армии Башара Асада, чтобы она могла буквально отчитаться, что это они взяли Пальмиру, возможно, вот через него такими вещами занимаются. Вот он оказался в этом плане удобен, достаточно лоялен, чтобы взять на себя такие риски, и при этом готов к тому, что за это его подвергнут санкциям. Ну, в общем, мало, наверное, кто из российских бизнесменов готов к такому санкционному давлению, как Евгений Пригожин. Потому что, насколько я понимаю, все люди, связанные с Евгением Пригожиным, для европейских или для американских компаний – они боятся этих людей просто как огня, потому что санкционные риски с людьми, близкими к Пригожину, совершенно невероятные.