В городе Переславле-Залесском в Ярославской области семья умершей от коронавируса 63-летней Галины Олейник пытается добиться помощи от поликлиники, в которой работала заболевшая.
Женщина почувствовала недомогание еще в мае: у нее поднялась температура, потом появился кашель. Врач, которого женщина вызывала на дом, лечила ее от ОРВИ. О тестах на наличие коронавируса речи не шло.
Спустя три недели Галина Олейник умерла, не приходя в сознание, в инфекционном отделении больницы № 2 в Ярославле. Среди причин смерти: острая респираторная недостаточность, двусторонняя тотальная вирусная пневмония и в итоге подтвержденный диагноз – COVID-19.
Дочь Галины Олейник, Анна, рассказала Настоящему Времени, как ее мать заразилась коронавирусной инфекцией, как протекало лечение и почему она не может добиться помощи после смерти матери:
Ваш браузер не поддерживает HTML5
В Ярославле скончалась пациентка с коронавирусом, ее несколько недель лечили от ОРВИ
Я маме неоднократно говорила: "Мама, возьми неоплачиваемый отпуск. Либо попроси за свой счет. Отпуск, может, передвинуть как-то". Говорю: "У тебя такой возраст. Ты посмотри, что пишут в СМИ". Но хоть Переяславль и за 100 км от Москвы, как-то в это все никто не верил.
Третьего мая мы вечером сели пить чай, и вдруг вот просто мамино лицо, я даже не знаю, как сказать, щеки начали краснеть. Такого цвета свекольного. Я говорю: "Мама, тебе жарко, что ли?" Она говорит, сама вот так потрогала: "Ань, не пойму. Как-то, – говорит, – жарко мне, да".
Пришла к маме врач на следующий день. Назначила лечение: капли в нос – гриппферон, ингавирин – противовирусное. Эти же слова она сказала и мне, что сейчас в Переяславле такая ситуация, что существует ОРВИ, которое [сопровождается такой] температурой, у всех по-разному организм воспринимает инфекцию. У всех она разная и держится по неделе. У кого-то она держится в 37 градусов, у кого-то она очень быстро увеличивается, и за несколько дней спадет. И как бы, вот лечимся противовирусными средствами.
Мама в этот вечер, это было 6 число, уже вызывала скорую. "Ань, – говорит, – у меня температура уже ничем не сбивается. Я не знаю, чем ее сбивать".
Я говорю: "Мама, настаивай на рентгене. Настаивай на рентгене!" Потому что за это время мама сказала, что она, когда ночью просыпается, она как облита водой.
Она каждый день говорила тише и тише голосом. К телефону уже перестала подходить. И даже на мои вопросы она давала ответ не на поставленный вопрос, что меня удивляло. То есть она, видимо, уже совсем плохо себя чувствовала.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Тараканы, никакой дезинфекции". Москвичка уверена, что заразилась коронавирусом в больнице
Мама позвонила мне совсем тихим голосом 14 числа: "Аня, у меня совсем плохая КТ". На тот момент у нее поражение легких было уже 75%. "Меня переводят в Ярославль". Я заплакала, говорю: "Мамочка, ты только лечись. Я, – говорю, – сама уже себя очень плохо чувствую. Я уже не встаю. Мне очень плохо".
С 14 числа по 21-е мы не имели никакой связи. Нам сказали, что она на ИВЛ. Прошло шесть дней. Позвонил врач из клинической больницы:
– Вы Анна?
– Да, я Анна.
– Ваша мама умерла.
Поскольку про нашу семью знал весь Переяславль, это маленький город, извините меня. Дети мои были никому не нужны. Все боялись нас как прокаженных. Я не знаю, как будто в нашем доме чума.
Пока ничего не известно. Почему она не внесена в реестр погибших от COVID-ной инфекции.
Я написала письмо в прокуратуру онлайн, через госуслуги. Ответа пока не было, обращение зарегистрировано. Я позвонила в страховую, как это вообще все происходит. Переяславская страховая сказала, что они не знают, не слышали, у них нет вообще никаких постановлений.
Надо было провести дезинфекцию трупа, надо было оплатить вскрытие, купить гроб. Было такое условие, что маму похоронят в мешке в целлофановом, мы заколачиваем гроб прямо в морге, мы ее не увидим.