Почему у России никогда не закончатся деньги? Отвечает экономист Владислав Иноземцев

В 2025 году военные расходы России взлетят на четверть – до рекордных 13,5 трлн рублей, что составит 6,31% ВВП и вдвое превысит траты на социальную политику (пенсии и пособия). В то же время власти РФ прогнозируют, что с 2024-го по 2027 год нефтегазовые доходы упадут на 14%. О расходах на войну, прогнозах по инфляции, ценам и доходам россиян Настоящее Время поговорило с экономистом Владиславом Иноземцевым.

В интервью во время Форума Свободной России в Вильнюсе Иноземцев, в частности, рассказал, что россиян ждет дальнейшее сокращение поддержки по ипотеке, рост цен на товары и снижение госрасходов на инфраструктуру, например, на ремонты в школах.

"Деньги – это последнее, что закончится у государства"

– В 2025 году на военные расходы Россия планирует потратить 13,5 трлн рублей. Денег на войну всегда будет хватать?

– Да, будет хватать всегда. В принципе, тут есть несколько источников. С одной стороны, это повышение налогов, с другой стороны, это те деньги, которые государство в предшествующие периоды бросило в экономику, профинансировало военные расходы. Российская экономика – рыночная, в отличие от советской: эти расходы порождают увеличение заказов в других секторах экономики. Деньги, которые платят военным или, в случае гибели, их семьям, непосредственно вливаются в экономику, фактически тем самым увеличивают спрос – и дальше все это запускается.

Плюс к этому надо понимать, что Путин за последние годы очень сильно экономику дерегулировал. Россия – это очень огосударствленная экономика, отчасти это правда, но в значительной мере нет, потому что были облегчены и условия импорта, и фактически отменены многие формальности в строительстве. Четыре миллиона человек стали самозанятыми, показывают доходы, это все облагается какими-то налогами, с одной стороны. С другой стороны, они становятся более свободными в больших тратах, то есть дополнительный спрос и так далее.

То есть экономика выходит из тени, отток капитала сокращается, загрузка производственных мощностей практически полная, зарплаты растут. Так или иначе, все это в совокупности дает ситуацию, в которой я не вижу причин остановки.

Единственное, что, конечно, прямо сейчас мы находимся в состоянии, когда экономика полтора года успешно существовала в той парадигме, в которой она существовала как военная экономика.

Сейчас все-таки есть определенные предпосылки для каких-то небольших изменений: то есть сокращение господдержки по ипотеке, относительно долгая стабильность военных зарплат, плюс к этому опять-таки небольшое сокращение выпусков промышленности, ухудшение инвестиционного климата, высокая инфляция и так далее.

То есть экономика сейчас снова начинает перестраиваться к более жестким условиям. Но я думаю, что за полгода она перестроится, и снова мы выйдем на какое-то плато, может быть, не с такими высокими темпами роста, как в этом году, в первой половине особенно, но в общем с устойчивым ростом 2% и реальных доходов в 5% за год.

Установка башни на танк Т-72БЗ в механосборочном цехе №130 "Уралвагонзавода" в Нижнем Тагиле, фото ТАСС

– Чем государство будет жертвовать ради увеличения трат на войну?

– Из того бюджета, который мы сейчас видим, очень ясно, что она собирается уменьшать трансфер в пенсионный фонд, она собирается уменьшать дотации регионам, она собирается чуть снижать расходы на инфраструктуру. Я думаю, что там есть много чем пожертвовать.

Но, на мой взгляд, там есть очень важные моменты, связанные с повышением налогов. И пока государство, правительство не до конца понимает, насколько это увеличение будет серьезным. Потому что на следующий год заложены дополнительные налоги – приблизительно 2,6 трлн [рублей]. Я подозреваю, что они будут как минимум больше трех, хотя бы из-за инфляции, которая будет в течение этого года.

Во-вторых, мы понимаем, что с первого января введены дополнительные ставки подоходного налога для высокодоходных категорий граждан. Часто говорится, что это дополнительный доход, но это неправда, потому что он начинает взиматься только в 2026 году. То есть налоговые декларации подаются только через год. Тем самым он будет увеличен, но реальный скачок наступит только в 2026 году. Поэтому я думаю, что в этом году, как я уже говорил, это такое приспособление к новым реальностям. А с 2026 года, если военные расходы будут расти все-таки, я думаю, медленнее, чем сейчас, а доходы – быстрее, то опять-таки, скорее, в 2026 году бюджет будет более устойчив даже, чем в 2025-м. Хотя и в 2025-м он делается без первичного дефицита.

То есть деньги – это последнее, что у государства кончится, вот в чем дело.

Читайте об экономике РФ:

"Жизнь солдата оценивается государством в 15 млн рублей"

– Как оцениваете тот факт, что должность главы Минобороны занял экономист?(Владимир Путин в мае этого года решил сменить министра обороны Сергея Шойгу, на его место назначили экономиста Андрея Белоусова – НВ)

– Я, честно говоря, здесь ожидал намного большего. Потому что особых перемен я, честно говоря, не вижу. Дело в том, что на протяжении многих столетий Россия воевала в условиях, что солдатская жизнь ничего не стоит. Так было, когда рекрутами были крепостные, так было, когда была призывная армия времен Первой мировой войны, войны Великой Отечественной – мы прекрасно знаем, какие были потери, даже по сравнению с немецкими силами, и так далее. И эта традиция была в значительной мере перенесена и на российскую армию. Как бы традиции есть традиции, но в конечном счете ведь до начала мобилизации государство практически ничего не платило даже контрактникам. Зарплата контрактников, которые первые вошли в Украину 24 февраля 2022 года, была 40, 42, 45 тысяч рублей. То есть зарплата на 40% ниже, чем в среднем по стране.

За это время войны зарплаты выросли приблизительно в пять раз, увеличились выплаты по подписанию контракта, гигантские похоронные, которые были введены еще начиная с первого дня войны Путиным, пять миллионов, потом они росли. То есть, по сути, на сегодняшний день жизнь каждого солдата оценивается минимум в 15, даже больше, миллионов рублей. То есть, по российским меркам, это зарплата среднего работника в провинции от 35 лет до пенсионного возраста. Если бы вы, руководя армией, действовали бы как бизнесмен, то понятно, что при такой стоимости ресурса вы должны максимально делать его эффективным. То есть вы должны стремиться бороться с потерями любыми методами, снижать их как только можно.

Министр обороны РФ Андрей Белоусов перед началом встречи президента РФ Путина с командующими войсками военных округов в Кремле. Фото ТАСС, 13 июня 2024 года

И, честно говоря, появление Белоусова мне лично показалось, я даже написал на эту тему пару текстов, сигналом того, что государство понимает, что военное пушечное мясо обходится так дорого, что безумец типа Шойгу уже не может руководить этим хозяйством, а должен быть человек, который хотя бы умеет считать. Но ничего не поменялось – вот это для меня самый большой сюрприз.

Как военным платят за участие в войне:

"Если война закончится, демобилизация банды наемных убийц будет опасна"

– Что будет, когда военные перестанут получать такие большие зарплаты, как сейчас?

– А они не перестанут. А с чего вдруг? Они будут получать только больше. Когда война будет закончена, якобы должен быть резкий экономический спад. Я подозреваю, что экономическое руководство страны достаточно умно, чтобы не допустить серьезных ошибок в этом направлении.

Мы видели еще в феврале поездку Путина в Челябинск, его встречу там с очередным активом ФСБ, переодетым в местных рабочих, где было сказано очень четко, что у нас есть военные заказы в нынешних масштабах еще на 5–10 лет после конца войны. Это важный сигнал, потому что он говорит о том, что под предлогом восстановления запасов военной техники правительство хочет продолжать поддерживать оборонный заказ на очень высоком уровне. Это важный сигнал.

Я думаю, что в случае если война закончится, то демобилизация этой банды, которую они набрали как наемных убийц, будет, мягко скажем, крайне опасной.

Поэтому я не хотел бы давать особых советов, но на месте Путина я, конечно, отправил бы эту армию в лагеря, продолжал бы им платить ту же самую зарплату. Потому что зарплата даже в 200 тысяч в месяц дает два миллиона в год. А одна похоронка дает 15 миллионов на человека.

То есть поэтому я думаю, что если исчезает фактор погибших солдат на фронте, раненых, и потом платятся большие компенсации, то само по себе поддерживать зарплату текущему составу не является вашей проблемой. То есть я думаю, что если, допустим, она завтра заканчивается, мы поддерживаем прежний оборонзаказ, платим военным практически ту же самую зарплату, его можно понизить, потому что вы не рискуете жизнью, со 195 тысяч вы понижаете до 120 тысяч. И это все равно гораздо лучше, чем средняя зарплата по стране, тем более ты ничего не делаешь и еще живешь на всем готовом.

Военные расходы падают с 13,5 триллионов до восьми, и вообще никаких проблем не происходит. То есть такой переходный период на два-три года необходим, во-первых, для того, чтобы эти люди хоть как-то привыкли к мирной жизни, а не приехали убивать своих сограждан так же, как они убивают украинцев. А поддержание ВПК важно для того, чтобы экономика замедлялась медленно и в целом не претерпевала каких-то потрясений.

Читайте далее:

"В коридорах власти удивлены темпами роста военных расходов"

– Вам известно, что говорят в коридорах власти о текущем положении экономики?

– Идет очень много утечек, что в принципе люди не очень довольны. Понятное дело, что та же самая Набиуллина и команда Центрального банка предполагала, что бюджет будет не такой раздутый. И судя по их реакции, это явно было неожиданно для них, потому что сейчас начинается разговор о новом повышении ставки, о котором говорили раньше гораздо менее определенно.

Я так понимаю, что в коридорах российской власти удивлены темпами роста военных расходов. Потому что, если уж совсем говорить далеко, то в прошлом году, когда бюджет принимался, в 2025 году предполагалось вообще сокращение. Там говорилось 10,8 триллионов на 2024 год и приблизительно 8,8 на 2025 год. А сейчас вместо 8,8 мы получили 13,5. То есть динамика резко сменилась. Понятно, что это очевидным образом давление Путина, Белоусова и военного лобби. Но так или иначе, что говорят – это одно, а что будут делать – другое: возьмут под козырек и исполнят.

– Что в России будет с инфляцией?

– Инфляция будет высокой. Я не думаю, что она будет резко расти, но на снижение абсолютно не рассчитываю. То есть в следующем году это будут те же самые 7–8% официальных, как сейчас, и, наверное, процентов двенадцать реально. Но инфляция беспокоит людей, в первую очередь, только тогда, когда зарплаты стоят на месте. А они на месте не стоят, они все-таки растут довольно быстро.

С другой стороны, инфляция опасна тогда, когда вы имеете инфляцию 40%, а вклады в банк под 5%. Вот это понятно, что тут начинается скупка недвижимости, золота, чего угодно, лишь бы как-нибудь сохранить деньги. Сейчас ситуация абсолютно противоположная: официальная инфляция – 7–8%, неофициальная – 12–13%, ставки в банках по депозитам – 16–17%. То есть в данном случае приток денег в банки очень велик за последний год. Реальный объем депозитов населения вырос больше, чем на 15%. То есть это означает, что люди даже, может быть, зарабатывая не на 15% больше, все равно считают возможным откладывать, потому что они видят этот механизм как действующий. Ты можешь отложить, и деньги не обесцениваются.

Это то, чего не было ни в 90-е годы, ни в советские времена и так далее. Этот момент очень важен. И я думаю, что в такой ситуации инфляция никогда не станет фактором, который будет народ выводить из себя.

Владислав Иноземцев

"Путин не пойдет на провокацию против социальной стабильности"

– На триллион рублей сокращаются расходы на бюджетников. Может ли это стать поводом для протестов?

– Расходы на бюджетников – это такие расходы, в которых непосредственно зарплата не составляет абсолютно большей части этих расходов. Потому что бюджетная сфера же финансируется в целом – допустим, образование, здравоохранение, государственное управление, еще какие-то моменты. Но в том же самом образовании зарплата учителей и реконструкция школы – это совершенно сопоставимые цифры. То есть да, мы можем прекратить ремонты в школах, которые были масштабнейшими в последние несколько лет. Да, мы можем не закупать больше по модернизации новую медицинскую технику год или два. И вот вам сокращение.

Я думаю, что путинская власть настолько поднаторела в управлении, настолько хорошо понимает то общество, с которым она имеет дело, что те действия, связанные с понижением зарплат, особенно напрямую, которые могут вызвать серьезное недовольство людей, она будет предпринимать в последнюю очередь. Одно дело, что, допустим, есть десятипроцентная инфляция, вы повышаете зарплату на 8% и реально снижаете уровень жизни этих людей. Это возможно. Но сказать, что мы на триллион понижаем затраты на бюджетников и тем самым мы им номинально снизим зарплату, я просто не могу предположить такого явления в принципе. Потому что это действительно, скажем так, провокация против социальной стабильности. А Путин на это не пойдет ни при каких обстоятельствах.

– Ваш прогноз до конца года: что будет с ценами в России, что будет с доходами людей?

– Доходы будут продолжать расти, цены будут устойчиво увеличиваться, не так быстро. Курс, я думаю, мы увидим близким к 100 в районе нового года, может быть, чуть-чуть позже. Мы находимся, на мой взгляд, в непродолжительном периоде перехода с одного уровня господдержки, с одного уровня управления экономикой к немножко более, скажем так, суровому состоянию, когда темпы роста будут ниже, когда денег будет чуть меньше на невоенные сферы, и так далее.

Этот переход характеризуется тем, что надо понять, что будет с инфляцией, насколько ЦБ сможет регулировать ставкой рост цен, насколько военные расходы этого года, если бюджет на 2025 год будет утвержден, мы понимаем, что они выплеснутся тут же в первые месяцы года, большей частью как авансирование оборонных предприятий. К маю, где-то к апрелю-маю 2025 года, я думаю, что мы получим картину на старт 2025 года. То есть сейчас этот период, который мы проходим, немножко неустойчивый. Он такой, знаете, по проселочной дороге скачем: хотим переехать с одной автострады на другую автостраду через лужайку. Как мы на нее выберемся – станет понятно, куда мы едем дальше, и с какой скоростью.

В цехе Московской печатной фабрики АО "Гознак", фото ТАСС, 16 февраля 2023 года

– Что делать со сбережениями?

– Люди со сбережениями либо могут их дальше держать на банковских депозитах, но, скорее всего, так они и делают. Потому что, объективно говоря, фондовый рынок в России сейчас, по-моему, находится в анабиозном состоянии.

Очень много всякого рода проблем может возникнуть, тем более что никто не знает, против каких компаний могут быть введены дополнительные санкции, как реагировать на этот рынок. Мы знаем, какие санкции против Московской биржи, – даже рыночный курс биржевого доллара не устанавливается. То есть проблем на этом рынке много, и риски большие, откровенно говоря.

А что касается банковской системы, я не вижу никаких рисков с учетом ее огосударствления, и крупные банки, которые работают под эгидой государства, никогда не будут брошены, система страхования вкладов работает. То есть никаких ограничений нет, государство подчеркнуто говорит: "Вы можете деньги переводить куда хотите спокойно без комиссии, даже за границу – делайте все что хотите, только у вас это там могут арестовать, а так переводите".

Я не думаю, что вклады в "Сбербанке", в "Альфе", в ВТБ подвержены каким-то серьезным рискам. Поэтому я думаю, что это хорошая стратегия в том плане, что сейчас явно будет коррекция рынка недвижимости, сейчас явно будет продолжаться эта неопределенность на фондовом рынке. Цены на нефть очень сильно волатильны в связи с войной на Ближнем Востоке. Это все будет друг на друга наслаиваться, и нет ничего лучше, чем депозиты, которые определены ставкой ЦБ, которая крайне завышена на сегодняшний день, – это, по-моему, прекрасный момент.

Читайте еще интервью с экономистом: