Эксперт Московского центра Карнеги Андрей Колесников рассказал Настоящему Времени, почему в Кремле сдержанно реагируют на прямые угрозы Кадырова и его окружения в отношении критиков чеченских властей.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Колесников: "Это не слабость, а путинское ехидство"
– А почему все эти слова Кадырова, все эти высказывания, действия остаются вроде как даже и незамеченными в Кремле?
– К сожалению, замеченными, потому что вы сами показали сюжет, где Песков от имени Кремля комментирует то, что делает Кадыров, и говорит, что клевета, диффамация, оскорбления, разжигание розни – это право главы субъекта Российской Федерации, и Кремль здесь ни при чем, и он не может одергивать этих людей. Конечно, может; причем, конечно, Кремль сам вырастил тот специфический режим в режиме, который возник в Чечне. Конечно, эта безнаказанность имеет свои корни в федеральной политике.
– В какой именно, что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, например, убийство Немцова и фактически закрытые возможности федеральной властью найти заказчика убийства Немцова, а не исполнителя. Это же все то же самое, это чувство вседозволенности рождается именно из этого, дозволено больше, чем другим, дозволено говорить такие вещи, дозволено делать так, как они поступили в Нижнем Новгороде, это же все, собственно, нарушение федерального закона. Если федеральный закон не действует на территории одной из республик, эта республика экстерриториальна, ее глава занимается такими действиями, какие произошли в Нижнем Новгороде, значит, разрушается правовая ткань страны. Но это тоже, между прочим, следствие федеральной политики, когда Конституционный суд одобряет то, что невозможно одобрить: бесконечное правление одного человека, например, внесение каких-то традиционных ценностей в светскую конституцию – это же сделал Конституционный суд, а Верховный суд ликвидирует "Мемориал", не основываясь на законе. Значит, и в стране разрушается, собственно, правовая основа этого государства.
– А это разрушение основы в глазах окружения Путина, его элит, вся эта ситуация вообще может выглядеть как проявление Путиным слабости, что он никак не может влиять на Кадырова, который часто говорит и делает вещи, которым, возможно, Путин-то и не рад.
– Знаете, если бы был не рад, я думаю, что Кадыров бы не имел права эти вещи говорить. Не думаю, что Кадыров до такой степени неуправляем; возможно, он станет в большей степени неуправляемым, если Кремль позволит себе оправдывать его и дальше, допускать возможность такого поведения главы региона. Я думаю, что это не проявление слабости, это, собственно, проявление некоего такого путинского, назовем это, ехидства, наверное. Вот получите то, что есть.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Как Кремль реагирует на угрозы Кадырова убийством и насилием своим критикам
– То есть сам же Путин не обещал-то головы отрезать?
– Сам не обещал, федеральная власть не обещала, региональная может – вот логика Пескова, совершенно потрясающая, абсолютно. Можно оправдать все. Но это, правда, нарушение Уголовного кодекса Российской Федерации – то, что говорит Делимханов, то, что делает Кадыров, – это все в ту самую копилку нарушения федеральных законов.
– Хорошо, если это центральную власть устраивает, а кажется, что не устраивает это только журналистов, не подконтрольных властям, и правозащитников, а всех остальных, получается, устраивает? Я говорю не о власти, а уже о другом народе.
– Ну люди же привыкли молчать, с одной стороны, протесты опасные, протесты не дают результата, протесты возможны в ситуациях каких-то, может быть, неполитических. У нас нет антивоенного движения, например, у нас никто не выступает против войны; ну как никто – выступают, естественно, те же журналисты, правозащитники, интеллигенция, пишут петиции, но движения как такового нет, потому что эти движения объявляются экстремистскими и террористическими. А те, кто говорит, что нужно резать головы, те у нас оказываются респектабельными государственными деятелями. Так устроен этот режим. Конечно, совершенно потрясающая вещь этот митинг в Грозном. Это смесь какого-то путинга, когда специально добровольно-принудительным образом приводят зависящих от бюджета, от государственной власти людей и устраивается этот шабаш. Мы знаем, когда сжигали книги, какие-то предметы, это все проявление абсолютной дикости, и вот эта архаизация форм проявления публичной поддержки власти несколько, я бы сказал, пугает.
– А для чего? На кого рассчитан этот митинг?
– Это рассчитано, прежде всего, конечно, я думаю, на жителей самой республики, на то, чтобы не было голосов против Кадырова. В некотором смысле, может быть, это рассчитано на федеральную часть населения России, но я даже с трудом себе могу представить, какие из этого можно сделать выводы. Может быть, кто-то такие вещи поддержал бы, что так и надо разбираться с противниками режима. Но тем не менее я думаю, что все-таки это прежде всего внутриреспубликанская история.
– Но вы считаете, что митинг организован властью?
– Ну естественно! А что же, люди сами, что ли, пошли и стали топтать, жечь, что-то там говорить про муфтия? Очень смешно на самом деле, что Чеченская государственная телерадиокомпания в своем сообщении об этом митинге заметила, что участники митинга требовали депортации/экстрадиции противников режима в Россию, как будто Чечня – это не часть России. Тоже интересно вообще, это оговорка, не знаю, по Фрейду, по Марксу, по Путину.