Цены на нефть марки Urals и Brent рухнули вслед за американской WTI, которая упала до отрицательных значений. Цена на российскую нефть Urals снижалась до уровня декабря 1998 года, а цена европейской марки Brent обновила минимум 2002-го.
Об этом мы поговорили с ведущим аналитиком Фонда национальной энергетической безопасности Игорем Юшковым.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Эксперт – о ситуации на рынке нефти
– Почему обвал произошел сразу после долгожданной и по большому счету успешной сделки стран ОПЕК+?
– Сделка ОПЕК+ и не была призвана поднять цены прямо сейчас. Она призвана исключить самый негативный сценарий, когда нефтяные хранилища переполнятся и нефть некуда будет девать. И тогда то, что происходило вчера на рынке США, произойдет во всем мире. Сделка должна отсрочить переполнение хранилищ. Все рассчитывают, что к этому времени спрос подрастет, в итоге мы не увидим заполнение хранилищ полностью, а цены будут низкими как минимум до конца года, потому что сейчас в хранилищах закачивается очень дешевая нефть. И даже потом, когда восстановится спрос, мы не проедим еще эту нефть из хранилищ, цены вверх не пойдут. Еще очень долго они будут на уровне 20-30 долларов.
– А ее вообще сейчас выгодно продавать?
– Сейчас у многих компаний будет меньше издержек, если они продолжат добывать и продавать [нефть]. Другой вопрос, у кого высокие издержки и кто может убрать добычу. Например, у американских сланцевых проектов или битуминозных песков Канады фактически только текущие затраты, поэтому когда они останавливают бурение, они не генерируют убытки. Соответственно, они будут уходить довольно стремительно, и мы видим, что за несколько месяцев добыча в США сократилась уже на 700 тысяч баррелей. И дальше они будут довольно быстро уходить. А если ты уже вложил миллиарды долларов в разработку месторождений, то ты и дальше будешь добывать, даже если цены очень низкие, чтобы хоть несколько долларов отбивать. Поэтому классические месторождения продолжают работу. А такие особенные проекты, как добыча сланцевой нефти, будут быстрее сокращать добычу, чем традиционные месторождения.
– Мы понимаем, что сейчас резервуары для хранения нефти почти у всех полны. К чему это может привести? К еще большему ограничению или вообще остановке добычи?
– Предполагается, что если бы весь мир добывал столько, сколько он сейчас добывает, если бы сделки ОПЕК+ не было и т. д., тогда в течение месяца-полутора во всем мире заполнились бы хранилища. Нефть просто физически некуда было бы девать, ее цена упала бы в ноль. И всем надо было бы останавливать добычу гораздо больше, чем мы договорились в рамках ОПЕК+. Наполовину всем пришлось бы остановить добычу, причем хаотично, без подготовки, просто потому что на другом конце трубы ее не берут. [Сделка] ОПЕК+ как раз призвана исключить этот сценарий, но не факт, что этот план сработает, потому что в Европе, например, спрос очень медленно восстанавливается. Они только-только начинают выходить из карантина. И не факт, что мы уложимся в эти сроки, чтобы избежать негативного сценария.
– Каков ваш прогноз по развитию на нефтяном рынке? Стоит ли ожидать его скорейшего восстановления?
– Я думаю, что до июня рынок очень сильно будет лихорадить. И подобные истории, как вчерашняя, могут повторяться: цена будет скакать то вверх, то вниз, вплоть до нуля, и к 30 долларам. Здесь никто не может сказать, что точно будет происходить, но самый сложный период будет до июня. Дальше, скорее всего, спрос более-менее восстановится, и рынок будет стабилизироваться. Но, опять же, цены будут держаться довольно низкими – не выше 30 долларов за баррель, наверное, вплоть до конца года. И только в следующем году [можно ждать каких-то изменений].