22 марта в Киеве начался XVI международный кинофестиваль документального кино о правах человека Docudays UA.
Впервые фестиваль под названием "Дни кино о правах человека" прошел в Киеве в 2003 году. Тогда программа включала и документальные, и игровые фильмы. В 2005 году название мероприятия дополнили подзаголовком "Украинский контекст", а программа состояла в основном из неигровых работ. В 2006 году в Амстердаме на Международном фестивале документального кино его приняли в сеть фестивалей о правах человека – Human Rights Film Network (HRFN).
В первые годы существования фестиваль проходил не слишком заметно. Дело даже не в более влиятельных конкурентах вроде "Открытой ночи", "Молодости" или "Контакта", а в самом формате. "Дни" по изначальному замыслу были обзором правозащитных фильмов и оставались скорее малобюджетным внутрицеховым мероприятием для правозащитников и журналистов.
Ситуация начала меняться в 2008 году, когда фестиваль получил название Docudays UA. Расширился круг организаторов, нашлись спонсоры, учредили денежные призы, ввели творческий конкурс, появилась возможность приглашать гостей из-за границы.
Сегодня на Docudays UA три конкурса:
- DOCU/МИР,
- DOCU/КОРОТКО,
- DOCU/УКРАИНА,
а также внеконкурсная программа, мастерская документального кино DOCU/КЛАСС, пространство для детей от 3 до 14 лет DOCU/САД, проект "Живая библиотека" и фотовыставки.
Docudays UA превратился в полноправный украинский форум документалистики, заполнив нишу, опустевшую после закрытия "Контакта".
Тема XVI фестиваля "Позволить программе изменить ваше сознание?" предполагает дискуссию о месте и влиянии цифровых технологий, интернета и соцсетей, о пределах контроля и цене информационной безопасности. За девять дней покажут 76 фильмов из 38 стран, из них – 27 украинских картин.
Рассказываем о пяти самых заметных премьерах.
"Белая мама", режиссеры Евгения Останина, Зося Родкевич
Программа DOCU/МИР
Протагонистка фильма Алина Макарова – обычная русская женщина средних лет, мать шестерых собственных и приемных детей. Ее бывший муж – эфиопец, поэтому все дети смешанного происхождения. В доме царят любовь и согласие, пока она не решает взять из приюта 9-летнего ребенка, от которого все отказались. Даник с первых минут демонстрирует крайне неуравновешенный характер: приют расшатал его психику до предела.
"Белую маму" можно было бы назвать и романом воспитания, и даже, с поправкой на обстоятельства, педагогической поэмой. Однако это скорее экзистенциальная драма. Правда, если в классическом экзистенциализме речь в конечном счете идет о свободе выбора смерти, то здесь – о выборе жизни для другого и ради другого. В адаптацию Даника не верит никто. Вся семья очень скоро начинает его ненавидеть, муж отказывается за ним присматривать. Защищает ожесточенного ребенка только Алина. Их отношения – идеальная иллюстрация еще одного экзистенциального тезиса – "Ад – это другие", а также и ответ: есть такая любовь, которая превозмогает любой ад.
"Тренер", режиссер Ольга Абрамчик
Программа "Специальные показы"
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Тренер. Игра в темноте: белорусские незрячие футболисты борятся за титул чемпиона
Олег Кириллов – тренер команды интуитивного футбола. Иными словами, его подопечные – члены витебского футбольного клуба для незрячих. Перед ними стоит задача поддержать свой статус чемпионов в национальном соревновании.
Кириллов сам вырос в семье, где были люди с инвалидностью, поэтому хорошо знает, как общаться со своими подопечными. Он не только наставник, но и друг для каждого из них.
Для традиционно воспитанного сознания футбол для незрячих – из разряда невозможного. Однако фильм Ольги Абрамчик эту невозможность устраняет легко и в определенном смысле элегантно. Труды и дни Кириллова показаны с особой тщательностью: на тренировке, в раздевалке, на пикнике, на прогулке с комично крохотными собачонками. А мир интуитивного футбола, с его особыми правилами, подзвученными мячами, криками "вой!" оказался не менее увлекателен, чем любой иной спорт.
Чем дольше мы смотрим на то, как Кириллов взаимодействует с миром – затевает игру в крикет со случайными шри-ланкийцами, режется в пинг-понг с 10-летней девчушкой, тренирует своих парней, – тем больше понимаем, что спорт для него – не призы и победы, а универсальный язык общения, позволяющий понять друг друга независимо от расы, возраста, пола, физического состояния. Это истинное воплощение кубертеновского "о спорт, ты – мир" и придает фильму ту глубину, которая выводит его за чисто познавательные, публицистические рамки.
Фильм создан телеканалом "Настоящее Время".
"Чистильщики", режиссеры Ганс Блок, Мориц Ризевик
Программа "Сеть", конкурс Rights Now!
Фильм приподнимает занавес над неизвестным миром контент-модераторов интернет-гигантов Facebook, Google и Twitter. Оказывается, за всеми этими "запись удалена за нарушение правил сообщества" стоят конкретные живые люди. Авторы находят их на Филиппинах, где те сидят в специальном офисе, весь день просматривая тысячи фотографий, видео и текстов. Не от мифических алгоритмов, а от этих молодых филиппинцев и филиппинок зависит, будет удалена запись или нет.
Работа травмирующая, ибо приходится смотреть и детское порно, и сцены обезглавливания, и много иных чудовищных вещей. Более трех ошибок в месяц ведут к увольнению. Впрочем, особого выхода у этих офисных полурабов нет: 20% населения страны живет за чертой бедности, дневной расход островитян составляет чуть менее $5.
Режиссеры осветили темную сторону соцсетей, уличив глобальные цифровые корпорации в лицемерии. Перед нами – драматическое погружение в сознание людей, взявших на себя роли цензоров. Показ их страхов, радостей, надежд. Люди как люди, ничто человеческое не чуждо, только властные полномочия немного их подпортили. Кого-то даже довели до самоубийства. А кто-то ушел/ушла сам(а). Но пока есть соцсети, будут и чистильщики.
"Bellingcat: Правда в мире постправды", режиссер Ганс Пул
Конкурс Rights Now!
Этот фильм по форме во многом похож на "Чистильщиков", будучи диаметрально противоположным в интенциях. Здесь тоже есть и планы с коптера, и экспрессивная закадровая музыка, и поясняющие титры, и прямая речь героев, и врезки новостей. Однако если "Чистильщики" сосредотачиваются на способах утаивания правды и манипулятивном потенциале соцсетей, то Bellingcat как раз – о раскрытии правды с помощью той же всемирной паутины.
Есть даже географическое отличие: Ганс Пул ведет сюжет сквозь добрый десяток локаций, не замыкаясь событиями в одном офисе, да и офиса как такового нет.
Героев, работающих удаленно, шестеро: основатель группы британец Эллиот Хиггинс, голландец Кристиаан, сириец Хади, финн Вели-Пекка, немец Тимми, американец Арик. Режиссер находит для каждого личностные штрихи: кто-то заботится о дочери с инвалидностью, кто-то был заядлым геймером, но мечтал работать детективом, кто-то – молодой, холостой и бесшабашный любитель путешествий. Вместе они создали совершенно новый тип расследования. Не будучи ни журналистами, ни профессиональными сыщиками, опираясь исключительно на цифровые "следы" в интернете, Хиггинс с друзьями раскрывают резонансные преступления, совершаемые на государственном уровне.
В фильме приведены наиболее громкие примеры: катастрофа МН17, сбитого ракетой из российского "Бука", дело Скрипалей, бомбардировка рынка сирийско-русской авиацией. Эффективность методов Bellingcat нехотя признает и официальный следователь из Международной группы по делу МН17.
В целом же Гансу Пулу удалось создать довольно убедительный аналог документального шпионского триллера, этакую гражданскую бондиану, только вместо агента 007 – волонтеры и энтузиасты, верящие, что, как утверждал Фуко (эпиграф к фильму): "Правда не принадлежит порядку или власти, но разделяет исконное родство со свободой".
"Перед тем, как отец вернется", режиссер Мари Гулбиани
Программа DOCU/МИР
Автор документальной драмы – преподавательница кино, приехавшая в ущелье Панкиси, чтобы научить местных детей азам кинематографа.
Панкиси – один из самых проблемных регионов Грузии. Живут здесь преимущественно мусульмане – выходцы из Чечни. Безработица и бедность – всеохватывающие. Как следствие, мужской части местного населения радикальный ислам кажется наилучшим выходом из социального тупика. У самых преданных учениц Мари – девочек-подростков Евы и Иман – отцы, собственно, и уехали в Сирию воевать на стороне ИГИЛ.
Мари Гулбиани практически не вмешивается в события, остается наблюдательницей. Снимает стариков и старух, с беспомощным страхом обсуждающих новости: кто, когда и куда уехал воевать, кто погиб, кого разыскивают. Любуется невероятной красоты заснеженными пейзажами. Не выпускает из поля зрения девочек, которые, часто под предводительством Иман и Евы, устраивают маленькие праздники с переодеваниями и танцами. Во всех этих забавах мальчики не принимают ровно никакого участия, смотрят со стороны, опасаясь гнева ортодоксов-родителей.
Чем ярче, вольнее ведет себя Иман, тем больше грусти в глазах Евы. Развязка закономерная и не слишком оптимистичная: Ева с семьей уезжает к отцу в Данию, где женщин с ног до головы укутают в никабы и лишат телефонов и телевидения. Кинематограф стал спасением только для одной из героинь. На стене школы Иман смотрит фильм, снятый с собой и с Евой в образе Чарли Чаплина: кадры, дающие надежду, что добровольное отречение от свободы – не единственная альтернатива даже тогда, когда кажется, что альтернатив нет.