Следственный комитет России возбудил против сотрудников общества "Мемориал" уголовное дело. Как написал ТАСС, основанием "послужили подозрения в том, что "Мемориал" включал в списки репрессированных тех людей, которые сотрудничали с фашистскими оккупантами в годы Великой Отечественной войны". Ранее в том же самом правозащитников обвинил сам Путин, за несколько недель до того, как "Мемориал" был официально в России ликвидирован решением Верховного суда.
Третьего марта сопредседателю центра защиты прав человека "Мемориал" Олегу Орлову запретили въезд в Беларусь. Он должен был вылететь из Москвы в Минск, чтобы присутствовать на судебном процессе над лауреатом Нобелевской премии мира, председателем правозащитного центра "Вясна" Алесем Беляцким, его заместителем Валентином Стефановичем и координатором кампании "Правозащитники за свободные выборы" Владимиром Лабковичем.
В чем истинная причина возбуждения уголовного дела против сотрудников "Мемориала" – рассказала Настоящему Времени исполнительный директор "Международного Мемориала" Елена Жемкова.
– Как вы думаете, возбужденное уголовное дело против сотрудников "Мемориала" – это месть за Нобелевскую премию?
– Нет, я все-таки думаю, что это ответ на нашу официальную неменяющуюся позицию. Тут есть несколько важных пунктов.
Первое. Та огромная база данных, которую собирал "Мемориал", и это главная работа "Мемориала" за 35 лет, в этой огромной базе данных больше 3,5 млн имен. И в ней, конечно, возможны ошибки. Но важно понимать, что начинается наша база с того, что там прямо стоит указание: "Пожалуйста, если вы находите в нашей базе ошибки, если вы находите неточности, мы очень просим вас сообщать нам". И мы будем все ошибки тщательно рассматривать, все неточности уточнять. Потому что мы исходим из того, что составление такой базы данных – это огромная работа, в которой могут быть неточности, но это лучшая работа, которую нужно делать вместе.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Лауреата Нобелевской премии Алеся Беляцкого приговорили в Беларуси к 10 годам колонииВ этом смысле, конечно, этот странный израильский историк, который не написал нам, найдя какую-то ошибку, а сообщил прямо Путину или просто написал в посте в фейсбуке, – я не уверена, что у этого историка стояла задача исправления ошибки. Мне кажется, ему гораздо больше и важнее было отметить себя как человека, который нашел изъян в таком большом деле. Потом он даже нам писал и говорил, что он не хотел таких последствий для "Мемориала". Но это же неважно. Важно – что у тебя в твоей цели: общее дело или ты сам.
В нашей базе возможны ошибки, и мы их исправляем. И все эти случаи, которые найдены так или иначе, мы все проверили.
Но очень важно и второе. Надо понимать, как создается эта база, какая информация туда попадает. И очень важно, что мы с самого начала для этой базы данных избрали документальный принцип. Мы не вписываем туда непроверенную информацию. Мы стараемся проверять ее настолько, насколько можем. В частности, в основном в эту базу включены сведения из изданных в Российской Федерации или в других странах официальных "Книг памяти". И целый ряд претензий, которые, в частности, к нам выставила прокуратура в конце 2021 года, – это имена и фамилии людей, которые в большинстве случаев были реабилитированы российской прокуратурой.
– Наверное, это было достаточно любопытное зрелище, когда Путин прочитал буквально несколько фамилий по заранее подготовленному тексту из миллионов фамилий, которые есть в вашей базе. Но если говорить об уголовном деле, о котором сейчас пишут российские государственные агентства, вам что-то известно о нем? Есть какие-то подробности, кто там фигурирует из ваших сотрудников?
– Нет, у нас нет никаких подробностей. Информацию мы имеем только из таких так называемых каналов, которые сливают важную информацию. В частности, мы узнали из этого канала. Также у нас есть информация из сообщения ТАСС, который, насколько мы можем судить, скорее опубликовал информацию полуторагодичной давности – как раз об этой истории с проблемой базы данных. И одновременно здесь смешаны два случая.
Во-первых, вопросы, связанные с базой данных. Во-вторых, вопросы непосредственно к председателю правления "Мемориала" Яну Рачинскому, который в одном из своих постов в фейсбуке писал о начале Второй мировой войны и о том, кто за это несет ответственность. Тут даже непонятно, какой конкретно случай имеется ввиду.
А если говорить о базе данных, я хочу подчеркнуть, что мы не отвечаем Путину – мы отвечаем людям. Потому что мы понимаем, что после такой информации у людей может возникнуть вопрос к достоверности нашей работы. Это очень важно.
И если в самом общем виде, то Путину я бы как раз ответила по-другому. Путину и этим людям, которые так пытаются дискредитировать десятилетия работы, я бы сказала: "Уважаемые (или неуважаемые) господа. Если вам на словах так важны нацистские преступники, почему до сих пор вы не создали базу данных нацистских преступников? И вот если бы такая база была вами составлена, то вообще проблемы бы не было. Вся публикуемая нами информация из "Книг памяти" реабилитированных сверялась бы, мы бы уточняли. И в таком случае ошибок бы не было. Почему этого не сделано?" Почему страна, которая столько десятилетий говорит о великой войне и о великой победе, вообще говоря, очень мало сделала для наказания настоящих преступников, а один из шагов – это публикация имен.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "Система не борется с преступлениями, а поощряет их". Член "Мемориала" – о том, почему Россия в каждой войне наносит удары по мирным жителямИ на самом деле, извините, я не могу об этом не сказать, чрезвычайно мало сделала по-настоящему для жертв. Я уже не говорю об этой абсолютно постыдной ситуации, когда через столько десятилетий после войны мы раз за разом слышим о том, что еще какому-то ветерану, которому уже за 90, наконец-то улучшили жилищные условия. Ведь есть же целая огромная категория людей, которая вообще выкинута на обочину жизни, на обочину войны, о которых не вспоминают. Мало кто знает, что "Мемориал" много десятилетий занимается темой гражданского населения, угнанного на принудительные работы.