Ян Мельников – гражданин Беларуси, который уже три года воюет в Украине на стороне Киева. Ему 31 год, он родом из Минска, из белорусско-латышской семьи. Его родители познакомились в Латвии, а сам Ян родился уже в Беларуси.
Мельников говорит, что когда-то был пацифистом. Он приехал в Киев во время Евромайдана, вскоре после того, как появились первые сообщения о погибших протестующих, среди которых был белорус Михась Жизневский. Жил в палатке в центре Киева, а после бегства из Украины Виктора Януковича так и остался в стране. Уже весной 2014 года он участвовал в боях с пророссийскими боевиками под Покровском, а теперь снова воюет в тех же местах: командует минометным подразделением, входящим в состав полка Калиновского (в нем сражаются белорусы, которые выступают против российской агрессии и поддерживают Украину). Ян говорит, что его день рождения (8 сентября) приходится на День воинской славы Беларуси, и считает, что это определило его судьбу.
Ян Мельников рассказал белорусской службе Радио Свобода, как встретил первый день полномасштабного российского вторжения, как на него в детстве сильнейшее впечатление произвели кадры с чеченской войны и как поменялись его взгляды: с пацифистских – на убежденность, что агрессора нужно встречать с оружием в руках. Также он много и откровенно говорит о выгорании военных, о ПТСР и сильнейшей усталости от войны.
****
"На базе в Киеве ребята бегали и шутили: "Уже! Началось!" Они так шутили"
"В феврале 2022 года я постоянно проживал на базе "Азова" в Киеве. У нас там был рекрутинговый центр, – вспоминает первый день полномасштабной войны России и Украины Ян Мельников. – За полгода до начала войны я проходил подготовительные курсы для гражданских лиц. Затем были сформированы отряды территориальной обороны. Мы обучали их тактической медицине, обращению с оружием и огневой подготовке, это основные необходимые навыки. Было ясно, что вскоре начнутся активные боевые действия. Было ясно, что перевод российских войск к границе не происходит так просто, и мы обучали людей основным навыкам ведения боевых действий".
"За несколько дней до 24 февраля мы отправились в Сумы, на восток Украины, чтобы провести там учебный курс для военных территориальной обороны. Позднее именно эта тероборона приняла на себя основной удар при движении русских колонн на Сумы", – рассказывает белорус.
"В те дни мы шутили между собой. В то время западные СМИ уже начали прямую трансляцию с Майдана в Киеве, и каждый день кто-то говорил, что завтра обязательно начнется война. И так каждый день: если не сегодня, то завтра уж точно начнется. На нашей базе в Киеве ребята бегали и шутили: "Уже! Началось!" Они так шутили", – рассказывает Ян.
"В ночь с 23 на 24 февраля я спал. Ребята вбегают в комнату, включают свет, объявляется общая тревога. А я им говорю: "Расслабьтесь, дайте поспать!", потому что мне надо было вставать только в 7 утра, – вспоминает он. – А они не останавливаются, говорят: "Действительно началось. Война".
"Я полез в Telegram, а там – ракеты в Ивано-Франковске и Киеве. И войска уже заходят из Крыма. И тогда я понял, что это не шутка. Все собрались на базе, с командирами. Через несколько часов мы были готовы".
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: "От Лукашенко добра ждать не надо". Жители села Москали на украино-белорусской границе готовы к новому вторжению России из Беларуси"Уезжать из Украины для меня в феврале 2022 года было не вариант. Наоборот, я готовился. Я понимал, что будет война. И у всех ребят, которые воевали с 2014 года, было то же самое ощущение, – признается Мельников. – В последнее время (перед вторжением) активных боевых действий не было до 2022 года, но мы все знали, что они начнутся снова. Даже те, кто вообще не имел никакого отношения к военным действиям, это знали. Для всех нас это было всего лишь перемирие, передышка, мы знали, что война когда-нибудь возобновится, мы ждали ее. Территории были оккупированы, украинские ребята оставались в плену. Было понимание, что рано или поздно начнется полномасштабная фаза и я приму в ней участие. Но мы тогда рассчитывали, что если не Крым, то хотя бы Донбасс Украина, собрав силы, сможет освободить".
"Я с 2020 года в отношениях с девушкой, белоруской. И сразу же сказал ей, что то, что я не на войне, это временно. И что через 2-3-5 лет все начнется снова, и я пойду на фронт. А теперь я командую минометным взводом в полку Калиновского. Мы находимся в районе Покровска уже полтора месяца. Это то самое место, где начался мой боевой путь в Украине. В мае исполнится 11 лет, как я сюда вернулся. Но тогда я поехал сюда с автоматом в руках разгонять сепаратистские "референдумы", а теперь здесь российская авиация и артиллерия уничтожают город".
Закат в районе Покровска, фото Яна Мельникова
"Есть дьявол и враг, с которым нельзя вести переговоры, который всегда будет убивать"
"Думал ли я когда-нибудь, что мне доведется пережить настоящую войну? – рассуждает Ян. – Иногда я вспоминаю эпизод из своего детства. Похоже, это была вторая чеченская кампания в России. Я тогда был очень маленьким. Российское телевидение в то время показывало кадры из Грозного, военные действия. Бои, разрушения, тела жертв. Но зрителей всегда предупреждали, чтобы не подпускали детей к экранам, когда это показывают. И тут я вспомнил, как однажды отец сказал мне: "Сиди и смотри". И появилось сообщение, что таким образом чеченские боевики издеваются над российскими солдатами".
"В моей голове отложилась эта Чечня. И что именно русские пришли туда с оружием в руках. Когда я был маленьким, мне было жалко чеченцев. Помню, что тогда я подумал, что, если бы я был взрослым, я бы пошел и помог им", – говорит Мельников.
"Потом, конечно, мои взгляды изменились. В последние годы жизни в Беларуси я был сознательным пацифистом: участвовал в антивоенных пикетах возле министерства обороны в Минске. Мы провели акции "Еда вместо бомб": готовили еду и раздавали ее бездомным и напечатали листовки. В них было написано, сколько денег тратится на производство оружия в мире, когда есть много нерешенных социальных проблем", – вспоминает белорус.
"Тогда я был одним из тех людей, которые говорили, что нам не нужна война, нам нужен диалог. И что всегда можно договориться.
Теперь я понимаю, что это не так, – признается Ян. – Теперь я понимаю, что есть дьявол и враг, с которым нельзя вести переговоры, который всегда будет только убивать".
Танк "Леопард" ВСУ во время боев в районе села Шевченково, январь 2025 года. Фото Яна Мельникова
Он подчеркивает, что Россия всегда воевала и будет продолжать это делать, вне зависимости от причин:
"Они говорят, что Россия находится в состоянии войны из-за Путина, потому что была это его идея и инициатива. Но Приднестровье не было под властью Путина. И Афганистан еще раньше тоже. Русские приезжают на Украину не для того, чтобы разговаривать – они здесь, чтобы убивать и захватывать. Вот почему я взял в руки оружие", – констатирует Мельников.
У него мало оптимизма относительно того, как долго еще продлится война и удастся ли Украине отбить свои территории:
"Я думал, что через год война закончится, в 2023 году. И что я поеду домой, продолжу учиться или что-то еще. А сейчас, в 2025 году, я думаю, что было бы хорошо хотя бы сохранить то, что есть сегодня. Те границы, которые установлены, на которых мы сейчас стоим, – признает он. – Но во время войны я строил много планов, и каждый раз они рушились. Каждый раз происходило что-то, на что я не мог повлиять. Поэтому мне сложно сказать, планирую ли я что-либо сейчас".
"Теперь все говорят о переговорах, о перемирии. Но я понимаю, что этого не произойдет. Опыт подсказывает мне, что если ни русские, ни украинцы не достигнут своих целей, то это снова будет временным явлением. В такой ситуации невозможно построить длительный и стабильный мир. Кто-то говорит, что это может быть как в Северной и Южной Корее. Где все успокоилось, и вот уже несколько десятилетий они живут более или менее мирно. Но я думаю, что здесь это невозможно", – замечает Мельников.
"Наша война превратилась в марафон. Мы просто бежим — пока у нас есть силы"
Ян честно говорит о психологической усталости украинских военных на третий год войны и признается в собственном "выгорании".
"В феврале и весной 2022 года мы были в шоке, мы были готовы дать отпор. Мы хотели сражаться, если можно так выразиться. Но летом все изменилось. Сейчас мы сражаемся, потому что у нас нет другого выбора, кроме как сражаться, – признается он. – Я только сегодня утром разговаривал со своим побратимом – о том, как наша война превратилась в марафон. Мы просто бежим – и пока у нас есть силы, мы бежим. Мы движемся по инерции, что-то делаем. Но мы еще не пересекли финишную черту".
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Назад в ПТСР. Россию снова ждет "афганский синдром" – сотни тысяч ветеранов с травмированной психикой
"Эмоции на нуле, умственные способности на нуле. Но мы бежим, потому что готовились к этому забегу годами. И, как только мы пересечем финишную черту, произойдет то же самое, что и с марафонцами, которые финишируют и падают сразу после финиша, – описывает свое состояние Мельников. – Мы все устали, мы все больше не чувствуем себя собой. У нас изменена психика, у нас измененное чувство реальности. Наверное, правильнее было бы сказать, что у нас "другие чувства", другое ощущение того, что происходит вокруг. Мы все на последнем издыхании, живем в автоматическом режиме. Иначе здесь просто невозможно".
"Я помню, как впервые увидел кровь. Травма, ампутация руки. Я тогда стоял в оцепенении, не в силах помочь, когда все вокруг спешили на помощь. Просто застыл, как камень, – рассказывает он. – Теперь, когда я вижу травматическую ампутацию ноги, я сразу же оцениваю ее и спешу оказать помощь. И, если это ампутация ниже колена, я с радостью расскажу об этом пострадавшему, потому что, слава богу, его колено на месте. Если ампутация выше колена, то сложно сделать протез, сложно заново научиться ходить. А если сустав сохранен, многие люди продолжают сражаться после ампутации, ходить в разведку".
"Это – пример того, как три года войны меняют человека. И это касается всего. Для меня обычная гражданская жизнь уже трудна. Раньше я был счастлив, условно говоря, когда открывалось новое кафе, когда был день рождения друга. Теперь все это для меня не важно, – описывает свое психологическое состояние Мельников. – Все перечисленные события делают обычных людей счастливыми. А я даже не могу вспомнить свой день рождения. Я вспоминаю о нем только тогда, когда меня кто-то меня поздравляет".
Ян еще раз говорит, что не верит в скорое окончание войны в Украине и считает, что мир приближается к глобальному конфликту:
"У меня сегодня вообще нет никаких оптимистичных прогнозов, – честно признается Ян. – В 2014 году на Майдане погибли более ста протестующих. Тогда мы думали, что это большие жертвы, и было ощущение непоправимой трагедии. Затем были тысячи убитых в Крыму и на Донбассе. И та сотня была забыта. Казалось, что может быть хуже? Но наступил 2022 год. А сейчас я думаю, что через какое-то время могут такие события могут произойти, после чего мы будем считать хорошим 2022 год, вспоминать, как хорошо было тогда. Я думаю, что мы очень быстро приближаемся к какому-то глобальному конфликту".
Патрулирование железной дороги в районе Покровска, 24 января 2025 года. Фото из личного архива Яна Мельникова
"Мы все очень устали от войны, – еще раз повторяет он. – За последние полгода я, как сейчас модно говорить, "выгорел". Но у меня нет морального права все бросить. За последние три года я иногда говорил себе: "Ты устал, ты теперь неэффективен. Нам нужно сделать перерыв и кое-что переосмыслить". Но потом, когда я приезжаю в отпуск, когда я одну-две недели отсутствую на войне, я снова думаю о том, что там гибнут ребята. Что гибнут молодые люди, приходят на передовую в 20 лет, а мне все-таки уже за 30, и я уже пожил, я повидал жизнь. И у меня есть некое внутреннее обязательство. Пока я могу что-то сделать для общей победы, я должен это сделать! Это мой долг перед мертвыми, ранеными и живыми".
"По моему субъективному мнению, лучший способ почтить память погибших – довести начатую нами совместную работу до логического завершения. Иначе какой смысл в этих жертвах? В смерти этих ребят? Зачем же тогда были нужны эти жертвы, для чего они были? Теперь я лучше понимаю 40-50-летних, которые идут на войну, чтобы молодые, 20-летние, могли жить", – подчеркивает Ян.
"За эти годы я сильно изменился, война меняет всех. Возможно, мне повезло, потому что я начал в 2014 году. И 2022 год не стал для меня таким уж шоком, как для других. Но, конечно, произошло переосмысление жизненных возможностей: кто мы и зачем мы живем? – рассуждает белорус. – Сейчас, в минуты тишины, я задаюсь вопросом: что происходит в нашей галактике и Вселенной, есть ли у них границы? И почему люди, вместо того чтобы разобраться в этом, открыть для себя мир, тратят миллиарды на оружие и убивают друг друга?"