Следственный комитет России возбудил уголовное дело о халатности против сотрудников соцзащиты населения московского района Марьино. Они якобы "просмотрели", что двое мужчин с 2010 года воспитывают двух усыновленных мальчиков. Это первое подобное дело в России.
По версии следствия, в гей-паре "пропагандируются нетрадиционные отношения, формируя у детей искаженные представления о семейных ценностях, нанося вред их здоровью, нравственному и духовному развитию". В пятницу, 19 июля, правозащитники сообщили, что к гей-паре пришли с обыском: дома никого не было, поэтому силовики просто выломали дверь.
Трое экспертов высказывают свое мнение об этой ситуации и рассказывают, стоит ли российским гей-парам с приемными детьми бояться "закручивания гаек" со стороны властей.
Максим Оленичев, адвокат ЛГБТ-инициативной группы "Стимул и Выход" считает, что сотрудников органов опеки должны оправдать:
– Скорее всего, это разовый случай, и связан он исключительно с тем, что представители некоторых правоохранительных органов решили заработать звезд себе на погоны, – уверен адвокат. – Недаром Следственный комитет возбудил уголовное дело в отношении сотрудников органов попечительства уже после того, как федеральные чиновники стали публично заявлять о невозможности усыновления детей гей-парами: сначала спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко сделала заявление, затем уполномоченный по правам ребенка Анна Кузнецова. А прежде эта семья спокойно существовала 9 лет, и никогда не было ни одного нарекания со стороны органов опеки.
В России вообще много однополых пар с детьми – приемными и родными. Особых проблем с органами опеки не было и нет, потому что в этом вопросе ключевую роль играет забота о ребенке внутри семьи и ее благополучие.
Полагаю, что дело против сотрудников московских органов опеки закончится полным оправданием, поскольку никаких правовых оснований для привлечения их к ответственности нет. Что касается семьи, попавшей в эту ситуацию – они временно уехали в отпуск, на время школьных каникул. Это было необходимо, так как существовал риск изъятия детей из семьи на время судебного разбирательства – это предусмотрено федеральным законодательством, увы.
Сама по себе ситуация очень дискуссионная, так как интересы детей в этой конкретной семье учитывались в полной мере, психолог работал с мальчиками и не выявил у них никаких психологических проблем, а речь о какой-либо "гей-пропаганде" быть не могло, так как пропаганда – это всегда проявление во внешнем поле, и здесь явно не тот случай.
Да, в России часто не соблюдается закон, и от повторных инцидентов с однополыми парами никто не застрахует. Но у нас всегда есть Европейский суд по правам человека: подобные истории – прямое нарушение конвенции о защите прав человека и основных свобод, государство не имеет права вмешиваться в семейные дела, если интересам детей ничего не угрожает.
Елена Кондрашкина, психолог и тренер школы приемных родителей не интересуется ориентацией потенциальных приемных родителей:
– В нашей школе нет специальных модулей для подготовки однополых родителей в качестве приемных семей, да они и не нужны. У государства ведь совершенно определенные требования к усыновителю ребенка, и сексуальная ориентация в них не входит.
Для специалистов, подготавливающих приемных родителей, куда важнее удостовериться, что ребенок попадет в спокойную доверительную атмосферу, где он не подвергнется насилию и пренебрежению, что у него будут все условия для нормального развития. А с кем спит или проводит время потенциальный приемный родитель – это нас не сильно интересует.
Ведь традиционная семья, проживающая на одной жилплощади с каким-то психически неуравновешенным родственником – это гораздо более опасные для ребенка условия, чем какие-то предположительно нетрадиционные отношения родителей.
Могу честно признаться: за семилетнюю практику я однополые семьи на подготовительных курсах не встречала. Нужно помнить, в какой стране мы живем: учитывая обстановку в обществе, никто и не будет изначально позиционировать себя как ЛГБТ-родитель.
Чтобы я, как специалист школы, стала делать, узнай я про однополую семью на подготовительных занятиях? Для начала, обозначила бы свою позицию – рассказала бы, что я в курсе. Играть в "кошки-мышки" в такой ситуации неуместно. Мое мнение: ребенок, воспитывающийся в однополой семье, получает несколько другую систему координат, чем его сверстники из "традиционных" семей. Но сама по себе жизнь с однополыми родителями не несет в себе травматичного опыта, как и не влияет – многочисленные исследования в подтверждение – на выбор сексуальной ориентации.
Да и понятие "традиционная" семья во всем мире уже давно трансформируется. Зато если в разнополой семье папа бьет маму – то тут, как раз, корреляция прямая, и ребенок вырастает со склонностью к насилию.
В идеале семья, в которой воспитывается ребенок, должна быть полной. Тот же Фрейд замечал, что отсутствие мужской фигуры – необязательно отца, но и любого другого родственника мужского пола – крайне травматично для ребенка. А сколько у нас детей в России воспитывается в семье с одним родителем, как правило, мамой? Вот это для ребенка действительно травматично: если говорить языком метафор, "у всех два крыла, а у меня – одно".
Отдельная проблема, и ситуации с московской гей-парой она тоже касается: в России нет ни одного государственного органа, который бы обучал будущих специалистов, работающих с потенциальными приемными семьями. Вся образовательная деятельность на территории России обеспечивается автономными некоммерческими организациями. Обучением тех, кто обучает приемных родителей, никто официально не занимается – вы только задумайтесь!
Если возвращаться к особым программам в нашей школе приемных родителей, они есть для будущих приемных родителей детей с ментальными нарушениями, слепотой, глухотой. Для родителей, которые собираются взять в семью детей старше семи лет, тоже особая подготовка – у детей постарше багаж травм больше. Словом, мы ориентируемся не на кандидата, а на ребенка. Тем более, что 65% кандидатов не доходят до момента усыновления ребенка — и это нормально. Потому что мы, тренеры школы, не обучаем людей приемному родительству. Мы даем им возможность принять правильное решение.
Антон Жаров, специалист по семейному и ювенальному праву, усыновлению, опеке, попечительству, защите прав родителей и детей, уверен: нужно протестовать
– Давайте детерминируем проблему. Когда речь идет о преступлениях против детей – и не только на сексуальной почве – в обществе должна быть нулевая толерантность. Но в случае московской гей-семьи Следственный комитет говорит про другое: они не нашли фактов, которые могли бы доказать, что против ребенка в этом доме совершалось преступление. В итоге у нас есть только врач клиники, который там себе что-то нафантазировал и доложил следователям о якобы опасной семье гомосексуалов, в которой воспитываются дети.
Следственный комитет – большие затейники, орган с фантазией. Они под конкретную ситуацию могут подвести любую статью. При слове "дети" у людей Бастрыкина просто падает планка, и они прут буром. Я считаю, что каждый такой случай должен вызывать максимальный общественный резонанс. Да, если есть подозрение, что в какой-то семье происходит преступление – расследуйте, есть общий порядок всем известных действий, преступления в семьях России происходят ежедневно. Но сейчас не расследуют преступления, сейчас охотятся на ведьм. И залезают гражданам в кровати, чтобы там что-то найти.
Нужно помнить: ваша сексуальная ориентация никого не должна интересовать. Ни в одном законе не прописано, что сексуальная ориентация влияет на воспитание детей. А чужая попытка залезть к вам в кровать должна пресекаться. У Следственного комитета нет полномочий, которые позволяли бы залезать к нам всем в кровать. Точка.
Именно к нам всем, ведь интересуются не только ЛГБТ-людьми. Неверно думать: ну, ко мне-то они не придут. Придут. Сначала за геями, потом за вами. Более того, в такой обстановке вы сами можете "случайно" геем оказаться. Мы так скоро все справки начнем получать, вот увидите. Поэтому все, что они там сейчас в Следственном комитете пытаются делать, – полная ахинея. Как и то, что следствие наказывает органы опеки за то, что те недостаточно интересовались, кто с кем спит.
Как спастись от правового катка? Можно, конечно, посоветовать "всем бежать". Но для начала нужно помнить, что у органов нет никакого юридического основания лезть к вам в постель. Хотя, если вашей семьей уже заинтересовался Следственный комитет, ваш лучший друг – адвокат. Что делать дальше – зависит от конкретных обстоятельств, ведь вопрос защиты по уголовному делу – строго интимная история в каждом конкретном случае.
"Пропаганда", в данном случае гомосексуализма, – термин резиновый. И по этой статье, при желании, можно привлечь даже двух мужчин, которые просто обнялись на улице. Статья "О пропаганде гомосексуализма среди несовершеннолетних" – это позорище, которое нужно убирать.
Следственный комитет нужно как-то останавливать, ну и с судом российским что-то делать. Конечно, Европейский суд по правам человека тоже может в таких ситуациях прийти на помощь. Но сперва лично мне бы хотелось, чтобы общество моей страны встало и сказало: моя спальня – моя крепость. Митинги это будут, протесты – не знаю. Просто хотелось бы, чтобы кто-то высказался, наконец, уже против. Мы ведь все в одной лодке: с молчаливого согласия большинства разрешаем государству залезать в те места, куда нельзя ни-ко-му.