Бухарские евреи много столетий жили в Таджикистане и Узбекистане (в городах Кокандского ханства, Бухарского эмирата и Хивинского ханства). Они занимались окраской шерсти и ткани, торговлей, держали парикмахерские, развивали в Таджикистане медицину и другие науки. Огромный вклад евреи внесли в развитие искусства, особенно в таджикскую оперу и балет.
Фильмы режиссера Бориса Кимьягарова принесли славу не только таджикскому, но и советскому кино. Певица Шоиста Муллоджанова была знаменита своим голосом: она спокойно брала четыре октавы. В репертуаре танцовщицы Малики Калантаровой было более ста танцев народов мира. Многие душанбинцы по сей день вспоминают своих соседей евреев – мастеров на все руки.
В XX веке многие представители общины предпочли эмигрировать. Особенно мощной была волна эмиграции, которая началась после перестройки и распада СССР, в самый разгар гражданской войны 1990-х. Большинство бухарских евреев тогда вывезли израильскими самолетами: только в Северной Америке в начале 1990-х обосновались около 60 тысяч выходцев из Центральной Азии.
Сегодня в Таджикистане осталась единственная синагога – красивая и просторная. Но регулярных служб здесь не было уже шесть лет, с момента отъезда в Израиль последнего раввина. Всего в Таджикистане, по данным переписи, сегодня осталось лишь около пятидесяти евреев, большинство из них – пожилые женщины. В субботу (шабат) в синагоге в Душанбе не набирается десяти взрослых мужчин – это необходимый минимум для совершения иудейского богослужения.
Оставшиеся евреи также недостаточно хорошо знают иврит, чтобы прочитать молитву.
Яков Матаев уже четыре года присматривает за имуществом синагоги, но даже он уже не помнит, кто и как построил этот дом собраний.
"Мы были молодые, когда они все это организовывали", – вздыхает он.
Субботняя молитва в синагоге все же иногда проводится – когда в Душанбе приезжает достаточное количество гостей из Израиля. Обычно это те, кто ностальгирует по Таджикистану или решил проведать могилы своих предков.
"Все приезжают в синагогу в первую очередь. Отсюда – на кладбище. Смотрят там, кто похоронен", – рассказывает Матаев.
Помимо присмотра за имуществом, самой синагогой и священными книгами, Яков также занимается распределением материальной помощи, которую оставшимся в Таджикистане евреям присылает Фонд бухарских евреев США.
Барно Мавашева – одна из тех, кто ежемесячно получает такую помощь, это около $10. Женщина вспоминает, что до начала 1990-х в Таджикистане жило более десяти тысяч евреев, а у синагоги на каждый праздник собирались сотни человек. Взаимовыручка и помощь, по ее словам, были в общине чем-то обычным и привычным.
Но сегодня оставшиеся в Таджикистане евреи видятся редко. Не получается собраться ни на молитву, ни на праздник.
"Нет поддержки, у нас нет общения. Никаких праздников у нас, если честно сказать, – рассказывает Барно Мавашева. – Мы хотим собираться, но у нас не получается. Все в возрасте, все, конечно, больные. У каждого свои причины".
Несмотря на то, что евреев в Таджикистане практически не осталось, оба еврейских кладбища в столице выглядят ухоженными. За порядком здесь следят сразу несколько работников. Каждое утро они убирают опавшие листья, моют надгробия, косят траву.
"Сюда приезжают гости, поручают нам определенную работу, – рассказывает работник еврейского кладбища Юсуф. – На этом кладбище полторы тысячи могил. На верхнем кладбище – 340".
Учитель музыки Мая Дзутцева – дочь известной в Таджикистане журналистки Галины Дзутцевой. В 1990-е она тоже уехала из страны, но через 16 лет вернулась обратно к матери, своему любимому городу и делу.
"Я родилась здесь, я училась здесь. Несмотря на все перипетии судьбы, я вернулась сюда, – рассказывает женщина. – Я коренная душанбинка. Конечно, я не скажу, что я знаю великолепно таджикский язык. Но я люблю свой город, страну".
Мая приехала в Таджикистан с сыном Валентином. Молодому человеку поначалу приходилось очень тяжело: он не знал ни русского, ни таджикского языка. Сегодня Валентин перебивается редкими подработками – чинит компьютеры, бытовую технику, налаживает сети. Возвращаться в Израиль Валентин не собирается: несмотря на отсутствие постоянной работы, ему нравится жить в Таджикистане. Друзей у Валентина пока немного, в свободное время он сидит в интернете или молится.
У Маи, в отличие от сына, работы много. Она учитель музыки в Душанбе, а также по совместительству – председатель маленькой общины евреев Таджикистана. Ученики Дзутцевой и другие активные члены общины вместе разучивают песни народов мира и выступают с ними на различных концертах.
"Я стараюсь помочь студентам из бедных семей. Они очень талантливы. Кто-то хорошо поет, кто-то хорошо играет, – рассказывает Дзутцева. – Как у нас ребята исполняли "Хава нагила", если бы вы слышали! Зал гремел от восторга, все хлопали и топали ногами. Нас в конце программы попросили снова исполнить "Хаву нагилу".
Мая говорит, что ее друзья и близкие, которые живут в Израиле, все очень тоскуют по Таджикистану. А она постоянно уговаривает и просит их вернуться в Душанбе.
Мордехай Кимьягаров живет в Израиле уже 30 лет, но до сих пор без акцента говорит по-таджикски. На Святой земле у него есть ресторан в традиционном таджикском стиле.
"Мы один народ, мы плоды одного дерева, наши сердца бьются в унисон, – говорит Кимьягаров. – Наш родной язык тоже таджикский. Мы переняли у таджиков восточное гостеприимство, умение дружить и отношение к дружбе. Мы никогда не забудем ту помощь, которую оказывал нам таджикский народ. 2600 лет мы жили вместе. Наши дружба была и будет всегда жить. Мы всегда ждем всех наших таджиков в гости, чтобы увидеться на священной земле Израиля, чтобы вместе отпраздновать встречу и радоваться".