В 1941 году в Риге появилось Рижское гетто. Фашисты согнали на небольшой клочок земли больше 10 тысяч евреев. Спастись удалось единицам. Всего же за годы Второй мировой войны еврейское население Латвии было уничтожено почти полностью.
Со времен войны этот район почти не изменился: брусчатка, деревянные домики. Сегодня территория бывшего гетто – обычный спальный район Риги. Люди в нем живут своей жизнью и мало кто вспоминает, что в 1941-м году этот путь длиной в три километра называли "дорогой смерти".
Иосиф вспоминает, что был ребенком, когда немцы вошли в Ригу. Его братья, сестра и родители погибли, а сам он чудом уцелел. Сейчас мужчина живет в России, но каждый год непременно приезжает в Ригу, чтобы почтить память родных.
"Я здесь слышал крик, стон, слезы, – говорит он. – Сейчас мы пойдем по территории гетто, там вся улица была залита кровью".
У каждого, кто пришел сюда на "Марш живых", своя история и своя пережитая трагедия. Бабушка и дедушка Полины Голдштейн сумели пережить Холокост, но все остальные члены их семьи погибли.
"Их семья вся ушла, кто в Риге, кто в местечках маленьких, никого не осталось", – говорит Полина.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Литовский Холокост: скандальная книга Руты Ванагайте
Завершается Марш живых всегда у бывшей хоральной синагоги. 4 июля 1941 года фашисты ее сожгли, в результате чего погибли более 500 человек. Рядом с ней – "стена праведников". На ней – имена латышей, которые помогали, спасали евреев. Участники марша говорят, что должны помнить всех: и тех, кто не пережил страшную трагедию, и тех, кто не стал молчать и рисковал собственной жизнью, чтобы спасти чужую.
Долгое время Латвия предпочитала не вспоминать о еврейском геноциде, который проходил на ее территории, но сегодня латвийские политики на самом высоком уровне говорят, что трагедия латвийских евреев – это и трагедия всего латышского народа. В настоящее время 4 июля включен в список официальных дней скорби страны.
"Латвия может быть во многом образцом того, что нужно делать, чтобы помнить эти трагические дни, – подчеркивает Менахем Баркахан, раввин, глава латвийской религиозной общины "Шамир", – Здесь все делается, чтобы не было человека, который был бы забыт, не было имени, которое было забыто, чтобы это постоянно помнили".