"Новая газета" опубликовала открытое письмо правозащитницы Ирины Ясиной к главе ЦИК Элле Памфиловой. Приводим текст письма полностью.

"Еще пару лет назад, если бы я писала тебе поздравительную открытку на день рождения, я бы точно знала, как к тебе обратиться. Дорогая Элла. Или "Уважаемая Элла Александровна". Это если бы я заробела и решила, что ты теперь большой начальник и забыла прежние доверительные отношения. Хотя, когда мы общались и почти дружили, ты всегда была большим начальником. Однако, хватит предисловий.

Элла! Я наберусь смелости и буду звать тебя на "ты", как когда-то ты мне сама предложила.

До того момента, как ты позвала меня в начале 2009 года стать членом Совета по правам человека и развитию институтов гражданского общества, лично знакомы мы не были. Я, конечно, хорошо знала по ТВ и прессе яркую блондинку, сначала министра в правительстве Гайдара, потом даже кандидата в президенты. Ты, наверное, тоже обо мне слышала, если позвала в Совет, главой которого являлась. Золотое было время! Ты была так убедительна, когда предлагала работать вместе. Ты заставила меня поверить в благие намерения президента Медведева, хотя после "дела ЮКОСа", за развитием которого я наблюдала изнутри компании, иллюзий относительно вектора развития нашей страны у меня было мало.

Но как звучали твои слова! Мы сможем, надо только попробовать, он полон энергии, он совсем другой человек, у нас обязательно получится!

И мы пробовали, мы поднимали острые вопросы, мы собирали информацию. И надеялись, и верили в успех.

Получалось немногое. Но получалось, хотя перечислить тех, кого удалось вырвать из лап "системы", можно по пальцам. А потом ты ушла. Я даже знала от тебя самой, поскольку отношения у нас были, повторюсь, доверительными, что тебя не устраивали бесконечные козни Суркова. Ему был нужен более сговорчивый человек, ибо времена менялись. Ты не рассказывала подробностей, но по лицу можно было прочитать многие тревоги и сомнения.

Вместо тебя Сурков нашел Михаила Федотова, который сразу же принял должность в администрации президента. У тебя офис был не на Старой площади. Помнишь, как назывался тот переулок на Миуссах, рядом с Тверской? Честно скажу, когда в конце 2011 года я подбила Светлану Сорокину громко выйти из членов Совета в знак протеста против махинаций с подсчетом голосов на парламентских выборах, мне было просто это сделать. Твой пример освещал нам путь. От тебя, из твоего Совета уйти было бы намного трудней. А Федотов? При всем уважении, государственный чиновник, не более.

Потом ты позвала меня в экспертный совет при некой Комиссии по распределению грантов для НКО при некоем президентском фонде. Времена становились жестче и жестче. Зарубежное финансирование связывалось со статусом "иностранного агента", отечественные спонсоры не размножались, а наоборот скукоживались. Но ты умудрялась сохранять хоть какой-то баланс.

За тебя по-прежнему не было стыдно. И быть экспертом при тебе тоже не было стыдно.

Когда ты стала уполномоченной по правам человека, мы общаться перестали. Я понимала и про объем задач, и про нехватку времени, и про то, что при всем при том тебе наверняка хотелось оставаться красивой женщиной. Что тоже требовало времени.

А потом Центризбирком. Я одна была полна надежд, что наконец-то этот символ лжи обретет человеческое лицо? Думаю, что нет. Когда после московских протестов прошлого лета к тебе обращались сотни людей, они все верили той красивой блондинке с хорошей репутацией борца за права человека.

Как же мы все обломались!

Что произошло? Когда произошло? Да, я знаю, люди меняются по ходу жизни. Я сама изменилась очень сильно. Я стала мягче, стала рассуждать о людях не с юношеской манихейской прямотой "свой – чужой", стала искать объяснения тех причин, которые заставляли бы того или иного человека поступить именно так, а не иначе. Думая о тебе, я теряюсь. Конечно, я не имею права никого судить. Но у меня много свободного времени. Собственно, кроме головы в моем теле мало что работает. Я сижу в своем инвалидном кресле, много читаю и много думаю.

Прости, я никак не могу понять, что заставило тебя так измениться?

Это ж какой силы должен быть аппарат убеждения, чтобы умный, опытный человек поверил, что 1 июля мы все должны проголосовать за сохранение русского языка, а не за монархическое, пожизненное правление первого лица?

Не понимаю, каким образом ты, а я знала тебя убежденной сторонницей демократии, так рьяно стала отстаивать ценности абсолютной монархии образца позднего Средневековья?

Что должно было произойти, чтобы на старости лет?..

У братьев Стругацких в "Граде обреченном" есть такой пассаж. Цитирую по памяти, поскольку в последнее время слушаю аудиокниги, а не читаю. Руки страницы разучились переворачивать. Так вот, задается вопрос: зачем в царстве Абсолютного Зла нам оставлена внутренняя свобода?

Я для себя ответила: внутренняя свобода позволяет сохранять чувство собственного достоинства. В нашей стране оно в огромном дефиците. История веков свидетельствует, как выбивали из наших предков это самое чувство собственного достоинства.

И вот ты стала одной из тех, кто продолжает выбивать его из наших детей, наших внуков.

А без него, без чувства собственного достоинства обыкновенного человека, у нашей Родины плохие перспективы. Увы".