Летом 2024 года мир облетели кадры последствий ракетной атаки российской армии на Киев и детский госпиталь "Охматдет": дети с капельницами и на каталках возле здания больницы, выбитые стекла, кровь на белых халатах врачей. Согласно данным гендиректора Владимира Жовнира, которые он привел на специальном заседании Совета Безопасности ООН, экстренно созванном из-за трагедии, во время удара по Киеву погибли два человека, пострадали около 300, восемь из них – дети.

Удар по детской больнице в Киеве вызвал у наблюдателей по всему миру шок, но "Охматдет" и его юные пациенты – не единственная больница, страдающая от военной агрессии России, руководство которой продолжает твердить: "Мы не совершаем ударов по гражданским целям". Корреспондент Настоящего Времени поговорил с сотрудниками и родителями пациентов из Херсонской областной детской больницы, которую обстреливают с момента деоккупации Херсона. Они рассказали, как работают и лечатся под постоянной угрозой гибели и травм.

Снаружи здания больницы – габионы (проволочные сетки, набитые землей и камнями) и мешки с песком, чтобы защитить от осколков. На первом этаже – приемные кабинеты. Большинство окон, особенно на верхних этажах, забиты фанерой. Палаты – в подвале, туда дети спускаются ночевать. "Корпус, где у нас до войны лечили детей первого года жизни, на сегодняшний день разрушен на 70%. Сейчас здание абсолютно непригодно для использования", – говорит директор Херсонской областной больницы Инна Холодняк.

Новогодний обстрел

С момента деоккупации Херсона 11 ноября 2022 года больницу атаковали восемь раз, говорит Холодняк:

"Первый раз больницу обстреляли из "Градов" в новогоднюю ночь с 2022-го на 2023 год, в двенадцать часов ночи. Обломки девяти ракет "Град" остались на территории", – рассказывает Инна. "Град" – это реактивная система залпового огня, во время работы которой десятки снарядов летят и взрываются один за другим, поражая огромные площади.

В ту ночь дежурным врачом был анестезиолог Станислав Бумбу. Он вспоминает: сначала были два "прилета" на территорию больницы, потом еще два – в корпус для новорожденных, где сгорели отделение для грудничков и отделение патологии новорожденных. Еще один снаряд попал в главный корпус, в реанимационном отделении и кабинете старшей медсестры начался пожар. К счастью, обошлось без жертв: персонал успел оперативно среагировать на ситуацию.

"Когда начался обстрел, мы успели спустить всех детей в подвал, поэтому когда начался пожар, детей уже не было на этаже. Весь персонал спустился также в подвал, осталось только два врача, которые вместе со мной тушили пожар. Когда приехали пожарные, то огонь на втором этаже мы уже потушили самостоятельно", – говорит Станислав Бумбу.

"Были разрушены газовые и электрокоммуникации, кислородное обеспечение. Отопление выключено, линии электропередач оборваны. Было выбито около 700 окон, – перечисляет директор больницы Инна Холодняк. – И это все было зимой! Пришлось подключать генераторы к реанимациям и операционным".

"В ту новогоднюю ночь в больнице находился мальчик лет 11-12. Он шел от бабушки к маме или наоборот и попал под обстрел. Его прооперировали, он был в реанимационном отделении, когда был прилет – и на него снова полетело окно и стекло. То, что он тогда пережил за один день… Он тогда сказал очень много непристойных слов. Но мы решили, что ему можно", – рассказывает Инна Холодняк.

"Я не разговариваю с представителями Российской Федерации": больница в оккупации

Уже через шесть дней после первой атаки больницу снова обстреляли – удар пришелся по корпусу поликлиники. Потом был "прилет" в неонатальный отдел, где в тот момент не было детей. И впоследствии еще пять обстрелов.

"Идет просто прицельный обстрел детских больниц. Это попытка запугать население, разрушить инфраструктуру, бить по наиболее уязвимым объектам. И когда российские средства массовой информации говорят, что их армия не обстреливает детские больницы, – это абсолютно неверно. Говорить о гуманности российских военных – наверное, это не та история. Периодически на территории больницы мы находим флешетты, которые запрещены международными конвенциями", – говорит директор Херсонской детской областной больницы.

На вопрос, есть ли рядом какие-то военные объекты, она отвечает отрицательно: "Тут никаких объектов нет. Гражданское население".

"Где вы видите у нас военных? У нас дети! Вы тут были восемь месяцев, вы четко знаете, что тут находится! – возмущается Холодняк, ссылаясь на восемь месяцев российской оккупации Херсона. – И все фразы про то, что это случайно… Это не случайно".

Она рассказывает, как в марте 2022 года к ней в кабинет пришли люди с автоматами. "Позвонили, говорят: "С вами хочет поговорить представитель Российской Федерации". Я им ответила: "Я не разговариваю с представителями Российской Федерации". И положила трубку. Это был март месяц, и очень много сотрудников жило прямо тут, в больнице, а секретарей и бухгалтерию я всех отпустила. И я тут сама торжественно сижу – и забегают в кабинет автоматчики: "Вы оскорбили представителя Российской Федерации". Ну, прочитали мне лекции и уехали. Потом они еще раз приезжали, с автоматчиками, с камерами, микрофонами. Сказали мне: "Пишите заявление о сотрудничестве". Я сказала: "Нет". Они: "Ну вы подумайте". Я говорю: "Хорошо. Сколько есть времени?" – "До завтрашнего утра". Я взяла ноутбук и ушла. Ну и все. Появился коллаборант, который возглавил… Сотрудничал. А я – дистанционно… Про меня "рашики" даже кино снимали – "Бросила детей".

Возглавлял больницу во время российской оккупации заместитель Холодняк. Сейчас в Украине против него расследуется дело о госизмене. "Война началась 24 февраля, а у него 22-го был день рождения, и он уже собирался идти на пенсию. Он преклонного возраста. У него была пророссийская жена, она писала письма Путину, – рассказывает главврач. – И вот он согласился и работал. А потом [после деоккупации Херсона] они выехали и сейчас где-то в России. Кто-то даже скидывал видео, что ему собирают деньги на жилье. Вот он, такой заслуженный человек, приехал в Россию, и ему негде жить".

"Только что-то восстановим – новый обстрел, и все сначала"

Во время нашего разговора с директором больницы за окном ее кабинета слышны глухие звуки взрывов, раздающихся вдали. Ни директор, ни персонал больницы уже не обращают на них внимания. Как и другие жители Херсона, они привыкли к почти ежедневным атакам на город.

Виктории 30 лет. Недавно она родила в херсонской больнице девочку. Ехать рожать в другой город она отказалась категорически, хотя и понимает все риски: "Я отдаю себе отчет, что я нахожусь в городе, который под постоянным обстрелом. Прилететь может в любую минуту, даже без оглашения воздушной тревоги".

Послеродовая палата – в подвале. "Конечно, подвал есть подвал. Морально это давит, – говорит Виктория. – Но там достаточно достойные условия для пребывания с ребенком. Все необходимое есть".

"Дети рождаются, все продолжается, – директор больницы Инна Холодняк, рассказывая о своих пациентах, не может удержаться от слез. – Приходят мамы с такими грудничками… Это жизнь, никуда от этого не деться".

Конечно, пациентов за два с лишним года войны стало гораздо меньше, добавляет она: вместо довоенных 100 тысяч (это те, кто лечился амбулаторно и стационарно) в 2023 году Херсонская областная детская больница приняла около четырех тысяч человек. В стационаре количество пациентов сократилось в восемь раз. Тех, кто уехал в эвакуацию либо остался в оккупации, консультируют дистанционно:

"У нас есть так называемая телефонная медицина. Очень много пациентов, которые выехали за границу или в другие города, дистанционно поддерживают контакт с нашими врачами. А также у нас есть случаи консультирования пациентов с оккупированной территории Херсонской области. Там, где это позволяет наличие интернет-связи".

Из-за постоянных обстрелов в городе и области изменился и профиль оказания медицинской помощи – к обычным травмам добавились минно-взрывные. В год в больницу обращаются около ста детей с подобного рода травмами – это около 10% от общего числа стационарных пациентов.

"Материальные убытки тоже значительные. Посчитать все это очень сложно. Потому что мы только что-то восстановим – как новый обстрел, и все сначала. Но в целом я думаю, что это цифры порядка даже не сотен миллионов гривен. Поскольку нужно будет полностью восстанавливать инфраструктуру и неонатальный корпус. Плюс два реанимобиля, которые уничтожили в предыдущий обстрел. Стоимость каждого – по пять-шесть миллионов гривен вместе с оборудованием", – подсчитывает директор больницы.