Назначенный несколько дней назад премьер-министром Михаил Мишустин представил состав нового правительства. В нем семь новых министров, новый первый вице-премьер и несколько новых вице-премьеров. Своих должностей лишились экс-министр культуры Владимир Мединский и экс-министр просвещения Ольга Васильева, бессменный глава МИД Сергей Лавров и министр обороны Сергей Шойгу сохранили посты.
Политолог Дмитрий Орешкин и редактор отдела политики "Новой газеты" Кирилл Мартынов в эфире Настоящего Времени проанализировали новый состав правительства.
Социальный блок и "скачок" Хуснуллина
— Кирилл, личность кого из новых людей в правительстве вас удивила?
Мартынов: Меня удивил Валерий Фальков, это новый министр науки и высшего образования. Поскольку я связан с этой сферой, для меня это, наверное, пока самая хорошая новость. Этот человек очень долго руководил Тюменским госуниверситетом и превратил эту организацию в такую заметную на карте России и Европы в целом, о нем очень хорошие отзывы. Это один из тех людей, так называемых технократов, которые в составе нового правительства появились. Но боюсь, что Фальков и какие-то, может быть, еще несколько человек такого же типа погоды в целом не сделают. Состав правительства вызывает, конечно, очень много вопросов.
— Дмитрий, по вашему мнению, кто-то есть уникальный? Вас какое-то назначение удивило?
Орешкин: Уникальных людей нет, большая часть изменений, в общем-то, предсказуемая. Но можно удивиться, например, господину Хуснуллину, он скакнул очень высоко: из вице-мэра Москвы, из заместителя главы губернатора, так скажем, по статусу – сразу в вице-премьеры. Мне кажется, это некоторый признак торопливости.
Персонально особо удивляться некому. Мне кажется, важно обратить внимание, что поменялся в основном социальный блок – это образование, медицина, имеется в виду улучшение демографии, о чем говорил Путин, – и экономический блок.
Причем в экономическом блоке усилились позиции, условно говоря, державников. Сам Мишустин, в общем, умеет выжимать налоги, ну и господин Белоусов, который резко взлетел в статусе, тоже известен таким твердым вертикализмом. Условно говоря, это прямая противоположность Кудрину: Кудрин – максимально возможный в этих условиях, разрешенных возможностях либерал, а Белоусов – максимально возможный державник-государственник-вертикалист. Глазьев был еще большим державником и вертикалистом, но его убрали.
Экономика: "подпечатывать рубли" и "стрелять нацпроектами"
— А что-то изменится реально в экономике страны, в социальной политике?
Орешкин: В экономике наверняка изменится, причем в худшую сторону. Потому что инвестиций новых ожидать буквально неоткуда. Надо быть совсем повредившимся умом, чтобы иностранцу идти сюда с деньгами. Поэтому я думаю, все сторонники вертикальной идеологии как раз и говорят, что экономику надо поднимать за счет централизованных инвестиций, государственных инвестиций. Это значит будут подпечатывать рубли, это значит рубль будет постепенно дешеветь. Это значит необходимо усиливать рогатки на границе, чтобы свеженапечатанные рубли не обернулись в валюту и не утекли за рубеж.
В общем, мне кажется, это довольно похоже в ослабленной, в лайт форме на то, что делалось в 1926 году, когда начали душить НЭП, после того как благодаря НЭПу страна немножко вздохнула в экономическом плане.
— Кирилл, по вашему мнению, стоит ли ждать таких серьезных структурных изменений?
Мартынов: Я не знаю, насколько серьезные будут изменения, насколько будет высокий темп в сфере экономики. Но я согласен с тем, что Белоусова действительно взяли под конкретную задачу – тратить государственные деньги. Заниматься тем, чем Путин все время обещает заняться: взять государственные деньги и как-то раздать их нуждающимся людям – то ли там близким друзьям под какие-то мегапроекты, то ли обездоленным семьям.
Много говорилось, что главная претензия Путина к правительству заключается в том, что нацпроекты не выстрелили. Вот теперь Белоусов, видимо, пришел стрелять нацпроектами. Ну и действительно нас ждет риторика госинвестиций. Я не знаю, насколько она примет такие гротескные формы, не могу согласиться или критиковать пока мнение Дмитрия, будем смотреть на первые шаги правительства в этом отношении.
"Номенклатура Путина" и уход Дмитрия Козака
— Вот что еще интересно – посмотреть на персоналии тех, кто остался. Лавров, человек, который уже 16 лет является министром иностранных дел, сохранил свое кресло и сейчас. Министр обороны Сергей Шойгу, министр внутренних дел Владимир Колокольцев. Как вы считаете, Кирилл, почему эти люди остались в новом правительстве?
Мартынов: Поменялись в основном министры социального блока так называемого и такие одиозные люди вроде Владимира Мединского, который был довольно эпатажным персонажем в правительстве всегда, и Скворцовой, к которой было очень много претензий по работе российской медицины, все эти скандалы с лекарствами и так далее. Кто поменялся еще, кроме этих людей? Поменялись вообще те люди, которые ассоциировались непосредственно с Медведевым, которые вроде бы пользовались его доверием личным: скажем, министр связи Носков.
На место этих людей приходят новые кадры, которые к Мишустину отношения не имеют, как все указывают. То есть фактически Мишустин будет работать с людьми, которых в основном он в правительство не приводил. Впрочем, такая российская традиция. А вот те люди, которые пользуются непосредственно доверием Владимира Путина, которые перед ним отчитываются и которые могут прийти к нему с докладом, – эти люди прекрасно себя чувствуют и никуда уходить не собираются. Это Шойгу, Лавров и, может быть, отчасти Колокольцев. Поэтому в каком-то смысле слова это параллельное правительство, и отчитывается оно президенту.
— Дмитрий, по вашему мнению, то, что остались Лавров, Шойгу, Колокольцев, значит ли, что Путин доволен внешней политикой, военными кампаниями и тем, как работает полиция внутри России?
Орешкин: Я в принципе согласен с Кириллом. Мне кажется, что речь идет о простых вещах. Что Лавров, что Шойгу, что Колокольцев – это, условно говоря, номенклатура Путина. Они по существу премьеру-то и не подчинялись. Всегда у нас традиционно силовики в первую очередь – это сфера ответственности президента. Президенту нет оснований быть недовольным теми людьми, которых он назначил.
Я бы еще обратил внимание на то, что ушел Козак. Это в моем представлении связано с тем, что Путин продвигает идею устранения самоуправления граждан на низовом этаже власти. Мало кто обратил внимание на эти его слова. Но ведь он попытался встроить городское самоуправление, то есть выборы мэров или выборы глав сельских населенных пунктов, в Конституции 1993 года эта сфера власти была вообще отделена от государства. Это было специально сделано, чтобы государство не протягивало свои конечности в сферу гражданского быта. Это как раз символический акт был для 1990-х годов.
А Путин выстраивает вертикаль до конца. И в этом смысле его представления о власти, очевидно, исходят из советской реальности, когда был Центральный комитет партии, под ним были обкомы – то есть региональные начальники, под ними были горкомы – то есть городские начальники, а под горкомами были райкомы – то есть районные начальники. Сверху донизу, как по военной модели власти, приказы шли: внизу исполнялись, а вверх поступали отчеты, часто, между прочим, фальсифицированные.
Так вот и сейчас эта двуслойность власти, когда города живут сами по себе, эта идея Путину не понравилась, и он об этом говорил в своем обращении. А Козак традиционно как раз отвечал за самоуправление территорий, за региональную политику. По-видимому, эта политика Владимира Владимировича Путина не устраивает.
Так или иначе, подходя к выводам, я скажу, что это правительство в большей степени путинское, чем было медведевское. Там были все-таки люди Медведева. Здесь есть люди Мишустина, кстати говоря, их не так мало: как минимум два человека прямо из его замов, глава его аппарата, прежде всего. И плюс, поскольку Мишустин прославился как "цифровизатор" выдающийся, сменены еще министры, которые отвечали как раз за связь, за эти самые цифровые процессы. Так что, мне кажется, что Мишустин привел с собой как минимум троих людей в новый состав правительства, причем двое из них в ранге вице-премьеров.
— Кирилл, Дмитрий считает, что это больше путинское правительство. По вашему мнению, это все-таки правительство Путина или правительство Мишустина?
Мартынов: Это то правительство, которое будет обеспечивать Путину этот переходный период к новой Конституции, к тем каким-то новым горизонтам российской власти, которую они теперь задумали в Кремле. Конечно, это правительство менялось именно под эту задачу.
Безусловно, это правительство Путина, фигура Мишустина в этом смысле мне пока больше напоминает подзабытые фигуры Зубкова и Фрадкова. То есть это были времена до тандема так называемого, до того, когда ротация президента и премьера вошла в моду после 2008 года. Эти люди легко приходили под какие-то задачи, так же легко уходили. Правительство до 2008 года менялось достаточно регулярно.
— А это правительство надолго, Дмитрий?
Орешкин: Что в нашей жизни может быть надолго?
— Путин.
Орешкин: Интересная мысль. Я думаю, что поскольку правительство техническое, подчеркнуто техническое, и премьер подчеркнуто технический – он будет ровно настолько, насколько надо будет Владимиру Владимировичу Путину. Мне кажется, что не совсем надолго. Потому что задача поднять темпы экономического роста в этих условиях мне кажется трудно разрешимой.
Другой вопрос, что эти темпы можно нарисовать, убрав, соответственно, Орешкина (не меня, естественно, а Максима), который руководит Росстатом. Можно напечатать денежек: если вбросить денег в два раза больше в экономику, то цены повысятся (условно говоря, я упрощаю) в два раза и, соответственно, в два раза увеличится объем экономики. Но только в рублях.
Так что я думаю, что да, нам покажут этот самый рост экономики в 3%, как сказал Путин. Но жизнь от этого лучше не станет. И, наверное, через пару лет придется из этого правительства кого-то приносить в жертву, потому что народонаселение не почувствует улучшения. Картинка улучшится, как и с ракетами, а вот в реальном кармане, в реальном холодильнике изобилие не настанет.
— Кирилл, по вашему мнению, надолго ли это правительство?
Мартынов: Я бы тоже дал два года. И думаю, что за это время должна быть новая Конституция, возможно, состоятся не только выборы в Государственную Думу, но и президентские выборы. Будет образован Госсовет, и после этого, возможно, правительство тоже будет подвергнуто еще одной реформе.
