Президента Грузии Саломе Зурабишвили вызвали в прокуратуру из-за ее заявлений о фальсификации выборов. Прокуратура пообещала провести "все необходимые следственные и процессуальные действия".

По данным ЦИК Грузии, пророссийская партия власти "Грузинская мечта" победила на выборах, получив 53,92% голосов. Барьер в пять процентов преодолели четыре оппозиционные силы: "Коалиция за перемены", у которой 11,04%, партия "Единство – Национальное движение" (10,16%), "Сильная Грузия" (8,8%) и "Гахария за Грузию" (7,8%). Все четверо, а также президентка Грузии отказались признать итоги выборов.

В интервью Настоящему Времени президент Грузии Саломе Зурабишвили заявила, что "украденные выборы – это гибридная война" и нельзя "вот так отдать Грузию России". По ее словам, Запад должен подготовить "комплекс мер для оказания давления" на "Грузинскую мечту", чтобы она не бросила "страну в пучину неизвестности".

– В воскресенье, на следующий день после парламентских выборов, вы, стоя рядом с лидерами оппозиции, сказали, что не признаете официальные результаты выборов и что голосование было сфальсифицировано. Есть ли тому доказательства?

– Доказательства разнообразны, и местные организации работают, ищут соответствующую информацию и многочисленные свидетельства.

Доказательством также является то, что грузинское население всегда было проевропейским и регулярно высказывалось в опросах общественного мнения в пользу европейского выбора, голосовало ногами в марте и апреле за европейское будущее и против российского закона.

Эти настроения населения не изменились вдруг перед выборами. Результаты экзитполов, которые проводились на разных грузинских выборах и были очень точными вплоть до двух-трех процентов, доказывают, что мы знаем настроения населения. Две трети не одобряют нынешнюю пророссийскую ориентацию властей и поддерживают возвращение к европейскому пути. И только одна треть была готова поддержать пророссийский путь.

Вот что происходит в стране, и такова реальность, которую мы вчера увидели на улицах Тбилиси. Грузинский народ покажет столько раз, сколько будет необходимо, что он хочет сохранить свое европейское будущее, хочет вернуться к нему.

– И в тот же день вы сказали, что страна стала жертвой спецоперации России. Что конкретно это означает?

– Это означает, что имела место системная и методичная фальсификация, которая была очень хорошо спланирована. Это что-то новое.

Мы привыкли в предыдущие годы к различным видам фальсификаций, и неправительственные организации и оппозиционные партии учитывали их в своих прогнозах об исходе выборов. Но это касается обычного рода фальсификаций.

Я бы сказала, что на этих выборах произошло нечто новое, совершенно неожиданное, широкомасштабное, но в то же время очень избирательное: в разных регионах применялись разные виды фальсификаций, были отличия в сельских и городских районах. Это говорит о том, что все было спланировано заранее, включая психологический аспект, который заключался в том, что мы твердо знали настроения населения и не предполагали, что кто-то попытается полностью фальсифицировать выборы.

Это российские методы. Все происходит с оглядкой на Россию: предвыборные угрозы вместо обещаний, пропаганда, специфические российские предвыборные пиар-стратегии.

В целом, совершенно ясно, что нынешним грузинским властям помогала Россия, она оказывала им моральную поддержку и давала обещания касательно того, что будет после выборов. Целью их предвыборной кампании было арестовать лидеров оппозиции, запретить оппозиционные партии, подавить гражданское общество, неправительственные организации и медиа с помощью российских законов.

Вся предвыборная кампания [действующей власти] проходила по российской модели. Они ничего не обещали, только угрожали и разжигали ненависть.

– Каким вы видите выход из текущего кризиса? Каким, по-вашему, должен быть план оппозиции сейчас?

– Я думаю, план уже есть, и наблюдатели завершают работу по созданию доказательной базы фальсификаций. Этот факт уже отчасти признан нашими партнерами, даже если они пока не признали выборы недействительными.

Поэтому все смотрят на завершение расследования и на то, каков будет его международный резонанс.

Теперь есть два пути. Первый – при поддержке наших европейских и американских партнеров оказывать сильное давление на власти, чтобы они пересмотрели результаты выборов и оценили количество украденных голосов. То есть возможно перераспределение голосов на основе доказательств, позволяющих оценить количество украденных голосов. Речь идет о 300 тысячах.

Альтернативный вариант, если они не обратят внимание на давление Западной Европы, тогда население, вероятно, потребует новых выборов. У грузинского народа нет альтернативы, кроме как попытаться защитить свой голос и свое будущее.

Теперь очень многое зависит от реакции наших партнеров, насколько ясной она будет, насколько сильным будет давление на власти, потому что, мне кажется, нельзя вот так отдать Грузию России.

Украденные выборы – это гибридная война. Хочет ли Запад вот так отдать Грузию России?

– Говоря о западных партнерах Грузии, с кем конкретно из лидеров Евросоюза вы общались в эти дни и каких конкретных мер вы от них ждете?

– Это не мне решать. Существует комплекс мер для оказания давления. Седьмого ноября состоится Европейский совет, о чем я говорила с Шарлем Мишелем. И уже ясно, что грузинский вопрос будет частью повестки. Я общаюсь и с другими европейскими лидерами. Я сейчас не могу рассказывать все подробности об этих беседах.

Я думаю, будет очень важно, чтобы Европейский совет высказал свою позицию и дал ясно понять "Грузинской мечте", грузинским властям, какого рода давление будет на них оказано.

Эти инструменты уже известны, как известны и основания для диалога в виде компромисса с оппозицией по поводу пересмотра результатов выборов.

Оба пути пока открыты.

Я надеюсь, что "Грузинская мечта" воспользуется этим шансом и не бросит страну в пучину неизвестности.

– Вы полагаете, что давление Запада может подействовать на "Грузинскую мечту", что правящая партия примет его во внимание?

– Никогда не знаешь наперед, в одних странах подобное давление работает, в других нет. Каждый случай непохож на другой.

Но если Запад не окажет давления, это будет означать, что не будет предпринято все возможное, чтобы сохранить для Грузии европейскую перспективу.

– И последний важный вопрос: будете ли вы призывать к новым уличным протестам?

– Я призвала к протестам, потому что я считаю эти выборы украденными. Но сколь бы ни был важен мой голос, его недостаточно, если народ меня не поддержит.

Я ждала от вчерашнего большого митинга, решение о котором было принято менее чем за сутки, что произойдет нечто крайне важное. И мы увидели, что грузинский народ сказал: наши голоса украдены и мы этого не принимаем.

У следующих протестов должна быть политическая стратегия, и за это отвечают политические партии. Не мне решать, когда это должно произойти.

Я обязательно проконсультируюсь с политическими партиями, и они уже разрабатывают стратегию на ближайшее будущее.

Мы вместе решим, какой будет моя роль и какой будет их роль.