Жителя российского города Вуктыл в Республике Коми Николая Фарафонова в сентябре арестовали по подозрению в "призывах к террористической деятельности" – из-за антивоенных постов, в том числе поста про поджог военкомата, который он якобы одобрил. До ареста Фарафонов вел телеграм-канал "Циничный комяк", у которого было менее 500 подписчиков, пишут про его дело Север.Реалии. Фарафонову грозит до семи лет лишения свободы.
Журналисты поговорили с подругой активиста: она рассказала, как на Фарафонова писали доносы его земляки и как активист попал в соседнюю камеру с социологом Борисом Кагарлицким, которого также обвиняют в экстремизме.
"Коляну угрожали-угрожали и все-таки сдали его в ФСБ"
Осенью дома у семьи Фарафоновых было два обыска. Первый – 7 сентября – проходил при матери. Следователи сказали ей, что искали оружие. Оружия они не нашли, но забрали телефон, который Николай отказался разблокировать. Второй обыск прошел меньше чем через две недели: во время него Николай был дома один. Тогда из их квартиры изъяли роутер.
"Следователь меня спрашивает: "Будете свидетельствовать против сына?" Нет, говорю, я воспользуюсь 51-й статьей (51-я статья Конституции дает право не свидетельствовать во время допросов против себя, близких и родственников), – рассказывает мать Фарафонова. – Что я могу про него сказать? Сын как сын. Всегда мне помогал, я ведь после второго инфаркта. Какой ему терроризм шьют – я без понятия".
"Он практически из дома не выходил, ни в каких собраниях-митингах не участвовал. Но мне уже объяснили, что два месяца в СИЗО – это цветочки. И что ему могут и 10 лет дать, а могут и 20, – рассказывает женщина о запугивании со стороны силовиков. – Но "признательную" он не подпишет, он не будет на себя брать то, что не делал".
Николай начал заниматься политическим активизмом несколько лет назад – писал посты в телеграм-канале "Циничный комяк". Ни в каких протестных акциях Фарафонов не участвовал, рассказывает еще одна жительница Вуктыла, многодетная мать Радмила Рябцева. Она говорит, что вместе с Николаем они в соцсетях пытались бороться против произвола городских чиновников, а потом – и против войны, которую Россия ведет в Украине.
"Он заметил меня, видимо, потому, что взгляды у нас одинаковые. Как началась война, я стала выступать против, и он также. Вот так мы и сошлись, – рассказывает Радмила. – Мы были два ярых активиста в городе".
"Очень многие из вуктыльцев благодаря нам поменяли свое мнение. Мы объясняли им, что происходит в Украине. У нас же многие думают до сих пор, что они с НАТО воюют, – рассказывает женщина. – При этом у нас на "СВО" провожают с фанфариками, а вот почему-то тех, кто сюда приезжает в цинковом гробу, скрывают. А я, например, знаю, что уже около десяти человек погибших (всего в Вуктыле менее 10 тысяч жителей). Мы узнаем о похоронах от родственников, а как же сама администрация, которая радостно всех провожает?"
"Вы, наверное, следующая. Мы за вами наблюдаем, видим все, что вы пишете"
В начале июля Радмилу Рябцеву тоже оштрафовали на 30 тысяч рублей за "дискредитацию" армии – из-за постов и комментариев во "ВКонтакте", где она ведет группу о жизни родного Вуктыла. В этой группе среди прочего женщина пишет и о войне в Украине.
До этого Радмилу по иску местного депутата-коммуниста Идриса Таибова уже несколько раз штрафовали за критику символа V: его установили на городской стеле в Вуктыле.
"Николай и Радмила пытались на протяжении многих лет сделать жизнь в республике лучше, критиковали действия властей. И поэтому им прилетает за это тоже, я думаю. Когда началась война, про них знали: они не скрывали свои позиции", – рассказывает Андрей Еремеев, координатор маленькой организации из Екатеринбурга "Росштраф", помогающей собрать деньги политзаключенным.
Когда Фарафонову понадобилась финансовая помощь для оплаты штрафов по "дискредитации" ВС РФ, ее собрал именно Еремеев.
Близкие Фарафонова говорят, что после первого обыска он собирался уехать из России, понимая, что до уголовного дела ему осталось ждать недолго. Тогда же он перебрался жить к Радмиле: они надеялись, что у нее его никто не будет искать и он сможет уехать.
"Только двери никому не открывай, а я без ордера никого пускать сюда не собираюсь", – сказала я ему тогда, – пересказывает разговор с Фарафоновым Радмила. – Мы уже даже нашли место, куда его сныкать: сложно было бы его найти тогда. Но, вы не поверите, он сам дверь открыл!"
"Я вышла в аптеку, оставила его с ребенком. Поднимаюсь на лифте и слышу голоса. Думаю: ну, все. Захожу, а тут уже стоят эти эфэсбэшники. Говорю Коляну: "Ты что наделал?" – рассказывает Радмила. – А они (силовики) мне: "А вы, наверное, следующая. Мы за вами наблюдаем, видим все, что вы пишете. Вот у вас же была "дискредитация", потом апелляция, а после апелляции нельзя еще десять дней говорить ничего, а вы уже столько наговорили".
Уголовное дело против Николая Фарафонова возбудили в октябре 2023 года. Известно, что в деле есть как минимум два его поста про поджог военкомата и комментарии в местных группах в соцсетях, где Фарафонов ругал чиновников и высказывался против военного вторжения в Украину.
Радмила считает, что уголовное дело против ее друга появилось после доноса. В материалах дела есть свидетели, с которыми Фарафонов не был близко знаком до ареста.
"У нас здесь народ, честно сказать, хуже фашистов. Нам тут такие угрозы с ним сыпались. Меня и по кускам собирались резать, и ПДН (отдел по делам несовершеннолетних) на меня натравливали, – рассказывает женщина. – Коляну угрожали-угрожали, и вот, пожалуйста, все-таки сдали его в ФСБ. Это наши делают своими руками".
"Ехал на суд пристегнутый к ремню безопасности, как собака"
Неделю назад Радмила и мама Николая получили его первое письмо из СИЗО. В нем он в основном просит прислать ему теплые вещи и жалуется на "собачий холод" в ИВС. Но уверяет, что все не так страшно, как можно было предполагать.
"Ожидания оказались хуже, реальность – лучше, – признается Николай. – Ехал я в Сыктывкар (на суд по избранию меры пресечения – НВ) пристегнутый к ремню безопасности, как собака. Эфэсбэшники давали мне попить, один раз вывели покурить".
Николай пишет, что до сих пор не знает о "наполнении дела" – эпизодах, которые ему вменяют. Он объясняет это тем, что "дело только началось".
По его словам, в "хате" – камере СИЗО – с ним оказались известный общественный активист и еще один человек, обвиняемый по террористической статье.
"Пока повезло, никаких "урок" (на тюремном жаргоне преступники-рецидивисты – НВ), интеллигенция, – пишет Николай. – Вели в "хату" меня с социологом (предположительно, с социологом Борисом Кагарлицким, которого обвиняют по той же статье – НВ). Правда, он в другой "хате" обитает, но я его узнал.
Материал полностью можно прочитать на сайте Север.Реалии.
