Центр Москвы, Неглинная улица. На месте флагманского Zara открылся новый магазин Maag. Покупатели делятся впечатлениями от шопинга.
– Есть разница? Нет. Цены такие же, как в Zara,, располагается там же. Единственное – лейбл. Но, думаю, если это не Dolce&Gabbana или Louis Vuitton, без разницы.
– Изменилось ли по цене? И по цене, и по качеству это немножко другое.
– Разница есть в ассортименте. Для России другое шьют, нежели для заграницы.
Испанская газета El Pais в марте сообщила, что компания Inditex, которая владеет брендами Zara, Pull & Bear, Massimo Dutti, Bershka, Stradivarius, Oysho, Zara home, окончательно покидает Россию. При этом оставляет за собой возможность вернуться "в случае новых обстоятельств". Речь шла о закрытии 269 магазинов. Торговые площади и иные активы, которые компания арендовала по всей России, в результате сделки перейдут компании из Объединенных Арабских Эмиратов Daher. О соглашении Inditex и Daher объявили еще в октябре.
Уже российским СМИ группа компаний Daher заявила: "В Maag работает собственная команда дизайнеров, которая разрабатывает женские, мужские и детские коллекции, отражающие последние тенденции моды. Бренд производит свои коллекции по всему миру и сотрудничает только с опытными и профессиональными поставщиками". По словам представителей Daher, бизнес в России они будут вести под собственными брендами и с собственными коллекциями, которые ничего общего с компанией Inditex не имеют.
Магазины бренда Maag откроются по всей России, всего около шестидесяти точек. Диапазон цен на одежду: от $12 до $200 за вещь. Лицом первой рекламной кампании Maag стала российская модель Алеся Кафельникова. В Петербурге Maag открылся на Невском проспекте. Покупатели тут же стали сравнивать товары и цены в Maag с привычной Zara.
– Сегодня я побывала там и очень обрадовалась, что а-ля Zara открылась. Модели хорошие.
Многие опрошенные журналистами по ушедшей Zara все же скучали.
– Zara была классная.
– Жалко, потому что оптимальная цена и они следили за модой.
Убытки западных компаний, которые приостановили работу в России, могут составлять до $2 миллиардов, об этом со ссылкой на аналитиков писала газета "Коммерсант". Самые крупные потери как раз у компаний Inditex – свыше $300 миллионов. У H&M – $363 миллиона. У IKEA – почти $400 миллионов.
На фоне ухода гигантов их место на рынке пробуют занимать локальные компании. Например, белорусский Swed House с сине-желтым логотипом, очевидно напоминающий шведскую IKEA. Ассортимент товаров тоже похож: посуда, текстиль, мелочи для дома. Продают в "белорусской IKEA" даже хиты продаж IKEA оригинальной, в том числе плюшевую акулу BLAHAJ.
"Мы не IKEA – мы стремимся быть как IKEA. У нас есть свои бренды, свои товары. Да, у нас есть и товары IKEA. Примерно 15%", – объясняет Мамед Касымов, генеральный директор Swed House. Российское государственное агентство ТАСС сообщает, что товары для белорусского Swed House производят в странах СНГ, где ранее создавали продукцию для оригинальной IKEA.
Еще одна замена – сети быстрого питания KFC: там проводят ребрендинг на "Ростикс". Американская компания Yam! Brands, которой принадлежит бренд KFC, продала права на франшизу локальной компании SMART SERVICE. Всего в России было около тысячи ресторанов KFC. Цена сделки не разглашается. Ситуация похожа на кейс "Макдоналдса" в России, который летом 2022 года также ушел с рынка, передав активы локальной компании с последующим ребрендингом во "Вкусно и точка".
Уходят ли на самом деле иностранные бренды с российского рынка, Настоящее Время спросило Юлию Павицкую, аналитика Киевской школы экономики.
– Вы анализировали, какое количество западных брендов все же ушло из России?
– Да, мы анализировали. У нас есть отдельный проект, который этим занимается, называется Leave Russia. И по нашей оценке, около 7,3% из общей нашей базы полностью покинуло рынок России. Если считать от количества компаний, у которых мы смогли идентифицировать юридический адрес в России, это около 1400 компаний, тогда будет процент выше. И это около 18%. Но все равно: что один, что второй процент является очень низким. Около 39% от всех компаний в нашей базе остаются на российском рынке и не собираются уходить. Есть часть компаний, которые только приостановили инвестиции в российский рынок. Это около 16%. И еще около 38% компаний в процессе выхода, заявили о своих намерениях. И тут важно отметить, что Россия всячески препятствует выходу компаний, ужесточает возможности, чтобы они могли продать свой бизнес и выйти с этого рынка.
– А есть ли примеры, когда бренды или компании только делают вид, что уходят, а на самом деле остаются работать, переименовываясь, например?
– В вашем видео была представлена группа компаний Inditex и то, что они переименовали Zara. Я не могу подтвердить, имеет ли эта новая компания отношения и связь с группой компаний Inditex. Если это будет доказано, тогда к ним должны быть применены вторичные санкции и публичные гонения за то, что они возвращаются на рынок России.
– А что в принципе западные компании заставляет уходить с российского рынка? Угроза репутационных потерь? Или все же какие-то санкции могут быть к ним применены?
– В первую очередь мы должны говорить о репутационных рисках. В то же время мы должны продолжать активно работать с теми компаниями, которые остаются на российском рынке. Тут я бы разделяла. Я бы хотела сказать по поводу банков. У нас остается, если я не ошибаюсь, три европейских банка, которые находятся до сих пор на российском рынке, – это "Райффайзен", Unicredit и венгерский OTP. Сейчас Европейский центральный банк оказывает очень сильное давление, чтобы "Райффайзенбанк" ушел с российского рынка, потому что у них большие доходы на этом рынке и они зависят от рынка России.
Чтобы заставить банки полностью закрыть все свои отделения и выйти полностью с рынка, Европейский центральный банк должен четко ограничить крайние сроки выхода с российского рынка. Если мы говорим о компаниях, которые нефинансовые и небанковские, то тут должен быть слегка другой подход. Группа Ермака – Макфола в своем санкционном плане 2.0 предлагает: все доходы, которые западные компании продолжают получать в России, должны быть обложены стопроцентным налогом, чтобы они не получали технически дохода от российского рынка. Должен быть введен запрет странами санкционной коалиции выплачивать любые дивиденды российским стейкхолдерам и на российском рынке. То, что эти компании, которые так и не вышли с российского рынка, получают в виде выручки и доходов, должно формироваться в фонд, который будет направлен на восстановление Украины.
– Вы говорите, что нарабатывается такой проект, такие предложения обложить санкциями, стопроцентным налогом на прибыль. А связь какая-то есть у вас обратная? Подтверждают вам, что это вообще возможно?
– Эти предложения были озвучены группой Ермака – Макфола буквально пару недель назад, это был второй пакет санкционных предложений. Они кладутся на стол переговоров. Есть большой шанс, что украинской дипломатии удастся добиться, чтобы те компании, которые остаются на российском рынке, несли за это ответственность.
