В России хотят ограничить право удаленной работы для тех, кто покинул страну после начала "частичной" мобилизации, как ее называют в Кремле. С такой инициативой выступил глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству сенатор Андрей Клишас. Внести законопроект в Госдуму его авторы пообещали до конца года.
Официально Россия не сообщает, сколько людей покинули страну в 2022 году. Было несколько волн. Основные: февральская, когда началась война, и сентябрьская, когда Владимир Путин объявил "частичную" мобилизацию. Сразу после этого, по данным российского Forbes, в первые две недели уехал почти миллион человек. Журналисты ссылались на источник, знакомый "с кремлевскими оценками". Другой собеседник в администрации президента тогда сказал, что речь о 600-700 тысячах россиян. А аналитики "Альфа-банка" в исследовании, к которому Forbes получил доступ, написали, что в третьем квартале этого года Россию могли покинуть около одного миллиона двухсот тысяч человек. В его основу легли статистические данные о рынке труда и потреблении. Российское издание РБК, в свою очередь, со ссылкой на ФСБ написало, что в третьем квартале россияне выезжали за границу почти десять миллионов раз. Правда, важно уточнить, что это именно количество пересечений границы. Кто-то из этих людей точно вернулся и даже мог снова уехать. То есть такие путешественники в статистику попадали дважды и чаще, в зависимости от количества поездок.
Вернемся к тем, кто уехал и решил в Россию не возвращаться. Многие из них сохранили свои трудовые контракты и продолжают работать "на удаленке". Офисы им заменили кафе, коворкинги и просто съемные квартиры в Казахстане, Армении, Кыргызстане, Таджикистане, Монголии, Грузии и других странах. В российских медиа таких прозвали "цифровыми кочевниками". И вот именно против них, видимо, будет использован закон об ограничении права на работу за пределами офиса в России.
Пока это только законопроект, он еще даже не в Госдуме. Но его авторы уже поделились, кому хотят запретить "удаленку". В интервью российским "Ведомостям" сенатор Андрей Клишас говорил, что "менее комфортным пребывание за границей" власти могут сделать тем россиянам, которые заняты в "чувствительных сферах экономики". В качестве конкретных примеров он назвал сферы транспортной безопасности и госсектор.
И тут важно добавить, что это не первая санкция. "Цифовые кочевники" за право работать из других стран обязаны платить повышенные налоги. До тех пор, пока ты налоговый резидент России, твоя ставка — 13% в месяц. Например, получающий $2000 отдаст в качестве подоходного налога $260. Столько получают далеко не все россияне, но в городах типа Москвы и Петербурга такие ставки можно найти даже в госсекторе.
Если такой работник решает покинуть Россию после начала войны, то остается налоговым резидентом в течение шести месяцев, а дальше для невозвращенцев ставка вырастает до 30%. То есть от той же зарплаты в $2000 это уже $600 на налоги. И это еще не все. Как только работник теряет российское налоговое резидентство, он должен и за предыдущие месяцы налогового периода выплатить налоги по ставке 30%. То есть за те месяцы, когда у работающего за границей россиянина брали 13%, ему придется добавить государству еще по 17%. Если сравнить доходы налогового резидента России и "цифрового кочевника" за год, при условной зарплате в $2000 оба заработали $24 000. Только тот, кто остался на родине, отдаст государству $3120, а работавший удаленно – $7200. Почему? Возможно, ответ в заявлении спикера Госдумы России Вячеслава Володина. Отъезд из России после объявления мобилизации он назвал "предательством".
Разобраться в этой теме и немного предугадать действия государства Настоящему Времени помогла юрист, правозащитник, основатель проекта "Ковчег" Анастасия Буракова.
– Сразу хочу вас поблагодарить, потому что тема непростая. Я знаю, что юристы не любят комментировать то, чего еще не существует. Поэтому спасибо вам большое, что согласились. Как вам вообще эта инициатива?
– Пока мы не видели текст законопроекта, но тем не менее это уже не первый раз, когда Государственная Дума поднимает тему уехавших высококвалифицированных специалистов. И, конечно, государству не нравится утечка мозгов, особенно что касается государственного сектора, что касается высокотехнологичных сфер экономики. Это и информационные технологии, и IT-компании, которые, оставаясь российскими, все равно релоцировали, мы знаем, часть своих сотрудников в близлежащие страны. Поэтому, конечно, в первую очередь тут задача запугать и дать, с одной стороны, какой-то пряник в виде, например, заявлений о том, что айтишников не будут подвергать принудительной мобилизации. А с другой стороны, напугать, чтобы люди не уезжали, и попробовать их, так скажем, за реализацию права на свободу передвижения наказать рублем.
– Ваш проект "Ковчег" помогает желающим покинуть Россию. Насколько много, по вашим прикидкам, людей на удаленке, может быть, у вас есть какая-нибудь цифра или примерная прикидка, чтобы понять, какого числа это вообще коснется?
– Очень сложно давать какие-то объективные оценки, сложно давать статистику, потому что, конечно, не все люди делятся своим местом работы, особенно если они как-то еще связаны с российскими компаниями, но уехали за границу. После начала войны достаточно много IT-специалистов уехало в том числе из больших компаний, окологосударственных вроде "Яндекса", из государственного сектора. И часто люди, конечно, выбирают работу в западных компаниях, потому что российский рынок IT, инженеров, ученых довольно высококвалифицированный. И в целом, конечно, россияне по возможности, которые уехали из-за неприятия войны, из-за идеологических соображений, стараются найти работу все-таки в компаниях, не связанных с Россией, особенно не связанных с российским государством.
По цифрам, у нас есть профессиональное сообщество, это чаты в телеграм, узкоспециализированные, например для IT-специалистов, для инженеров. И по крайней мере там на наших площадках состоит несколько тысяч человек. И большинство выбирает именно такой вектор, то есть потихоньку уходит из российских компаний и ищет работу в западных странах.
– А в этих чатах сегодня что-то писалось по поводу этой готовящейся инициативы?
– Конечно, люди обсуждают. Потому что достаточно громкие заявления, особенно про предателей, про то, что жизнь за границей людям хотят сделать менее комфортной просто за то, что они сделали свой выбор, реализовали фактически конституционное право на свободу передвижения. Но, конечно, такие заявления не могут не удивлять. Хотя в последнее время, конечно, особенно с началом войны, мало что нас может удивить от действий российской Государственной Думы, правительства и Владимира Путина.
Люди смотрят, какие можно предпринять меры, потому что компании тоже хотят сохранить высококвалифицированных специалистов. И даже компании с госучастием, насколько я знаю, открывают, например, зарубежные представительства и оформляют сотрудника туда. Тогда он уже не несет налоговую нагрузку, если не является налоговым резидентом, и обязан платить налоги в той стране, где он проживает. То есть компании тоже, в свою очередь, смотрят на действия депутатов Государственной Думы, на их заявления и стараются доступными законодательными мерами как-то сохранить персонал.
– А насколько такая мера, опять-таки если ее примут, является нарушением Трудового кодекса в части свободы возможности зарабатывать, например, деньги? Там, по-моему, есть такой пункт в Трудовом кодексе.
– Мы пока не знаем, какие именно меры предлагаются. То есть никто не видел текста законопроекта. Мы видели заявления о том, что депутаты хотят усложнить жизнь россиян, которые живут за границей, но по-прежнему работают на российские компании, и видели заявления, что это, скорее всего, коснется государственного сектора и чувствительных отраслей, видимо высокотехнологичных. Поэтому какие это будут меры, как изменятся положения Налогового кодекса, как изменится налогообложение или регулирование, например, удаленки – это пока вопрос открытый.
Ранее, около месяца назад или чуть больше, мы видели заявления того же господина Клишаса, который говорил, что вообще госкомпаниям запретят заключать трудовые договоры на удаленную работу. Как это можно сделать? Законодательно, конечно, можно перелопатить Трудовой кодекс, туда что-то внести, мы уже не удивимся каким-то законодательным новшествам, которые вообще идут в противоречие со здравым смыслом, мировой практикой и российским законодательством. Но увидим, какие это будут меры и насколько это пока пугалка – или это какие-то реальные действия в отношении людей, которые работают за границей на российские компании.
– И тут еще, наверное, важно понимать, зная историю российского законотворчества. Как вы думаете, насколько четкими должны быть в таком случае формулировки, чтобы не возникло очередного подвоха или иного трактования и не привело бы это к тому, что любому человеку, имеющему доступ к компьютеру, не закрыли вообще выезд из страны?
– Здесь сложно говорить про какие-то ограничения, например, на свободу передвижения в части работы удаленно. Но могут внесены, конечно, изменения в Трудовой кодекс. Трудовой кодекс вообще в России регламентирует все достаточно конкретно и предметно, всю сферу труда, и в том числе удаленного труда. Наверное, могут внести положение в Трудовой кодекс, который, например, в части работников госсектора ограничит их в праве заключать удаленные трудовые договоры. Но мне сложно представить, что в части, например, компаний, которые не являются государственными и не относятся к органам власти каким-то образом, что им можно как коммерческим компаниям что-то запретить отдельно в Трудовом кодексе. Поэтому увидим, куда будут вноситься изменения. Но я предполагаю, что, скорее всего, это коснется госсектора и, скорее всего, коснется возможности заключать трудовые договоры на удаленную работу.
