ДТП, в котором погиб 32-летний старший лейтенант Сергей Грачев, сотрудник Госавтоиспекции в центре Москвы будут расследовать органы военного следствия. Сбившая полицейского машина могла принадлежать силовой структуре. Авария на Новом Арбате попала сразу на несколько камер наблюдения.

На записи видно, что автомобиль двигался по разделительной полосе со включенным проблесковым маячком и на полной скорости сбил сотрудника ГИБДД, который находился на полосе.

На «Мерседесе» были номера серии АМР, которой пользуются российские чиновники высшего ранга и спецслужбы. Очевидцы успели заметить, что на машине были номера А896МР97, которые водитель машины почти сразу снял. Возможно они принадлежат особому гаражу ФСБ на Лубянке.

Чего ожидать от расследования?

Общественный активист и борец за права автомобилистов Вадим Коровин рассказал Настоящему Времени, что автомобиль принадлежит структурам ФСБ и с наибольшей вероятностью, согласно закону, водитель не получит тюремного срока в качестве наказания.

— Номер автомобиля принадлежит Федеральной службе безопасности, предварительно известно, что скорость движения автомобиля была выше 120 километров в час. Напомню, что ограничение в этом месте – 60 километров в час, соответственно, скорость была превышена в два раза.

Инспектор Грачев, 32 года. Собственно говоря, эти же сотрудники ГИБДД и обеспечивают перекрытие, обеспечивают беспрепятственный проезд всем чиновникам, всем высокопоставленным сотрудникам правоохранительных органов. Я об этом предупреждал.

— А у тебя есть хоть одна версия того, зачем он стоял на разделительной полосе?

— Они постоянно выходят: они либо движение перекрывают, либо потоки останавливают. То есть они постоянно там находятся, на этой разделительной полосе, это очень часто происходит.

— По правилам дорожного движения такой автомобиль с проблесковым маячком и номером АМР, для него вообще существуют ограничения скорости? Или на самом деле по своим внутренним правилам он ничего и не нарушил?

— Вот в чем дело, Тимур. Он имеет право отступать от правил дорожного движения, включив спецсигналы и включив звуковое оповещение. Отступление от правил предполагает и увеличение скорости, и нарушение полос, в общем, всевозможные отступления. Но если происходит ДТП, то, соответственно, водитель отвечает как нарушитель, и уже не рассматривается его спецсигналы, его принадлежность.

— У тебя есть хоть одно объяснение, ты видел дорожную ситуацию на камерах видеонаблюдения, для чего он мог выехать на резервную полосу и так по ней гнать?

— Они всегда так ездят, они никогда не ездят по-другому. Они, скажем так, за редким исключением ездят вместе со всеми в потоке. Они всегда так гоняют по ночам, дням. Я не знаю еще, в каком состоянии был водитель, то есть мы ничего не знаем, его просто посадили в автомобиль ФСБ и увезли.

— Сотрудники полиции, на твой взгляд, будут добиваться объективного расследования, или у них таких возможностей объективно нет?

— Очень сложно сейчас говорить. Действительно конфликт, действительно очень непростая ситуация. Но я думаю, что ради чести мундира все-таки, дело возбуждено уже уголовное. Но дело в том, что это же причинение смерти по неосторожности в результате дорожно-транспортного происшествия, там предполагается и мягкая мера наказания, то есть там человек может и не сесть в тюрьму, он может отделаться штрафом или условным сроком.

Другие резонансные случаи

Почему будут "договариваться"?

Когда будут известны результаты работы военного следствия и вообще, узнаем ли мы, кто виноват в этой аварии со смертельным исходом Настоящему Времени рассказал главный редактор издания "Медиазона" Сергей Смирнов.

— Реакция потрясающая, особенно меня смутила формулировка "трагическая гибель", которую очень часто применяют в случае суицида. Тут однозначно сотрудник ДПС был сбит автомобилем с мигалкой. Конечно, тут много вопросов в степени вины водителя, соответственно, сотрудника ДПС. Но очевидно он был сбит автомобилем, принадлежащим ФСБ, и, конечно, очень много вопросов к поведению сотрудника МВД.

— В таких случаях сотрудники полиции бессильны что-либо сделать для расследования преступления, по твоему опыту?

— Честно говоря, думаю, в противостоянии с ФСБ – да, бессильны. Я думаю, что поскольку ситуация, там гаишник не стоял на тротуаре, а стоял на разделительной полосе, хотя хочу подчеркнуть, что он стоял все-таки достаточно далеко, насколько я видел по видеозаписи, то есть он не прямо по центру этой разделительной стоял.

— А кто заплатит компенсацию семье погибшего, у которого остались дети, как ты считаешь?

— Я думаю, они как-то договорятся.

— Что значит – договорятся?

— Договорятся – это значит "давайте не будет шума, мы выплатим вам эти деньги" и все прочее. Я думаю, вопрос о компенсации каким-то образом решится, но главное – не допустить большого публичного обсуждения этой ситуации.

— А значит ли это, что итоги расследования не напишет "Медиазона" у себя, и мы тоже об этом не узнаем?

— Я, честно говоря, практически убежден, что никакого длительного расследования здесь не будет. Другое дело, что в любом случае скандал очень большой, потому что на главной правительственной трассе, на выезде из Кремля, по большому счету, это же выезд из Кремля, сбивают на разделительной полосе сотрудника, который наверняка там стоял не первый раз. То есть это не уникальная ситуация. Поэтому, конечно, в любом случае, резонанс огромный, другое дело, что расследования, боюсь, мы не увидим.

— То, что некоторые подробности этого ДТП появились очень быстро в телеграм-канале Mash, который связан с изданием Life и Арамом Габреляновым, как-то говорит о том, что сотрудники полиции не хотели его замять, или нет?

— Я вообще убежден, что подавляющее количество сотрудников полиции не хочет его замять, потому что налицо совершенно грубейшая ситуация, чудовищная абсолютно. Надо же просто понять этого погибшего сотрудника, по большому счету, там могут сто раз говорить о нарушении инструкции, обо всем прочем, но его вины очевидной, прямой, явной нет. Стоял он на разделительной и, вероятно, кстати говоря, на разделительной он был для чего? Для того, чтобы как раз помогать этим мигалкам спокойно проезжать и останавливать обычные автомобили. И, конечно, я уверен, что внутри там кипят страсти, просто которых мы не видим.

— Ты мог бы описать сейчас роль полиции в иерархии силовых структур в России, чтобы для себя понимать, почему это вызвало такой ажиотаж.

— Она, очевидно, ниже, чем у ФСБ, тут нет никаких сомнений, но, мне кажется, по влиятельности выше полиции практически все силовые структуры, за исключением, может быть, ФСИН или чего-то такого рода. Напомню, кстати говоря, про очень громкий скандал между ФСБ и МВД, который закончился посадкой [бывшего начальника антикоррупционного главка МВД Дениса] Сугробова на 22 года. Напомню, что министр [внутренних дел Владимир] Колокольцев просто молчал, министр Колокольцев вообще всегда молчит, когда что-то происходит с его подчиненными, сталкивающимися с другими спецслужбами, влиятельными людьми, поэтому полицейские, я думаю, это понимают и чувствуют свою определенную незащищенность.

— А они ропщут как-то, у тебя есть такие свидетельства?

— Да, внутри, конечно, они частично недовольны, но никто ж не будет публично об этом говорить и рассказывать.