Уходящая неделя оказалась зажатой в тисках двух памятных дат – День памяти жертв политических репрессий, который в официальном календаре хоть и значится, но отмечается скорее меньшинством, и Дня народного единства, который в календаре красного цвета.

1,2. С Днем политзаключенного, к которому обычно бывают приурочены акции памяти жертв сталинских репрессий, связаны два любопытных текста.​

Здесь собраны реплики молодых москвичей, участвовавших в чтении имен расстрелянных у Соловецкого камня в Москве. Наташа, скажем, проводит вполне понятную мысль:

Тот текст, который складывается, это такое гигантское стихотворение. Это имена, которые звучат друг за другом примерно в одном ритме. Я это воспринимаю как текст... Текст о катастрофе.

У Даниила отношение к ритуалу куда более неожиданное:

Я не знаю, как насчет более старших демографий (30+), но для нашей, подростковой, это очень рекреационная штука. То есть как провести вечер субботы. Можно с тем же успехом пойти на рейв.

В Петербурге одним из символических мест, связанных с репрессиями, является Дом политкаторжан, шедевр конструктивизма, построенный специально для ветеранов каторги и ссылки — жертв царизма, то есть в буквальном смысле для политической элиты нового большевистского режима. В 1935 году Общество политкаторжан было распущено, а из 144 семей 132 выселены и репрессированы. The Village публикует рассказ о строительстве и архитектурной идее дома, а также интервью с двумя его нынешними жителями, Виктором и Людмилой Боровиковыми. 85-летний Виктор, например, говорит:

На доме есть мемориальные доски, но к Людмиле не обращались, когда их устанавливали. В сквере установлен Соловецкий камень. Рядом с ним собираются участники “Мемориала”, я выхожу, милиция здесь всегда... “Мемориал” тоже свои интересы отстаивает. Я пытался у них спросить: “Кто вам платит? Американские организации?” Они не хотят общаться.

3,4,5. Дню народного единства уже 11 лет, но за это время мало кому стало понятно, что в этот день отмечается. Поэтому вот вам целых три попытки интерпретации праздника. Здесь Александр Морозов возводит придуманную в кремлевских коридорах концепцию народного единства к Ивану Киреевскому, текст так и называется “Вот тебе, славянофил, праздник”:

Есть такая пагубная для русского ума идея, что “народ един в государе”. Точнее говоря, что народ един примерно как “Церковь — тело Христово”. А уж раз это тело, то государь ему голова. Славянофил Иван Киреевский был первым, кто отчетливо противопоставил западную идею “разделения” русской “цельности”. Он писал, что европейское право и разделение властей (в частности Великая хартия вольностей в Англии) — это следствие борьбы аристократии с королевской властью и результат договора, а в России такой борьбы не было и аристократия всегда была верна государю.

Филолог и библеист Андрей Десницкий в своей попытке понять смысл праздника тоже занят диалектикой единого и многого, но и о фактах не забывает:

Давайте все-таки вспомним историю. Что произошло 22 октября (по старому стилю) 1612 года? Поляков изгнали из Кремля. А как они, собственно, туда попали? Был в России грозный царь Иван Васильевич, истреблял мятежи и крамолу, воевал с Западом, повсюду наводил единообразие. В результате самой популярной стала профессия опричника, экономика была подорвана, часть элит эмигрировала (как Курбский), часть была уничтожена, да и простые “людишки” массово повымирали или поразбежались.

В Орле как раз недавно открыли памятник этому самому царю, а в сам День народного единства – памятник киевскому князю Владимиру в Москве. В пространном интервью историк Евгений Анисимов объясняет, откуда растут ноги у нынешней страсти к монументализации всего и вся:

Мифы удобны для употребления в политическом хозяйстве. С ними проще управляться, на них легко сослаться. А зачастую людям оказывается не нужна правда. Потому что она разрушает государственную гармонию.

6. Одной из важнейших тем недели была поддержанная Путиным идея о принятии закона о российской нации. Высказал идею заведующий кафедрой национальных и федеративных отношений Института госуправления РАНХиГС Вячеслав Михайлов. Здесь Константин Гаазе подробно разбирает, что может стоять за идеей Михайлова:

Термин “многонациональный народ”, пишет Михайлов, “встречается в преамбуле Конституции РФ”, но он там не раскрыт, мы не знаем, что это такое: гражданская нация или суперэтнос, сборка этносов как супернарод. Авторы Конституции вместо “многонационального народа” хотели написать “российская нация”, но по каким-то причинам (вероятно, из-за противодействия) не смогли, сетует Михайлов. Теперь нужно все сделать правильно: в законе будет разъяснено, что “многонациональный народ” – это “российская нация”, а “российская нация – это термин не гражданско-политический, а этнический”, пишет Михайлов. Закон вернет этносы в конституционное поле и в политическую практику, спасет их от растворения в гражданско-политическом котле.

7,8,9. Всю неделю продолжались перебранки, связанные с выступлением Константина Райкина на съезде Союза театральных деятелей и всем, что за этим последовало. Здесь короткая объяснялка по поводу ставшей уже афоризмом реплики Пескова о необходимости различать цензуру и госзаказ: "Если государство дает деньги на ту или иную постановку, то оно вправе обозначить ту или иную тему". Вывод в объяснялке такой:

Пресс-секретарь Путина формально прав, но его слова не имеют ничего общего с российской действительностью.

Действительность эта довольно точно описана в блестящем тексте Ольги Федяниной “Отечественная закулиса”:

Не надо притворяться более наивными, чем мы есть: то, с чем мы имеем дело сегодня, это не цензура. Это бессвязные попытки терроризировать отдельных художников на основе набора случайно проявляющихся чиновничьих (и отчасти – общественных) страхов, иногда глубоких и постоянных, но чаще сиюминутных и конъюнктурных.

На “Кольте” на ту же тему рассуждает Алексей Гусев, отчаянно призывая оппонентов обратиться к здравому смыслу:

Государство — это всего лишь государство, а не бандит и не Господь, художник же — это именно художник, а не сиротинушка и не пророк.

В России сложно принять этот тезис, согласитесь.

10. На уходящей неделе власти окончательно разгромили Московский государственный центр современного искусства. Хороший повод почитать о том, как он жил. Некогда. На “Артгиде” –профайл Леонида Бажанова, опубликованный в 2007 году, когда он еще возглавлял московское отделение ГЦСИ. Удивительно оптимистическая концовка была у этого материала:

Бажановский кабинет — на самой верхотуре надстроенного этажа, и в него можно попасть лишь с риском для жизни, взбираясь по крутой железной лестнице. Зато там наверху — вполне подходящий уровень парения для Бажанова-прожектера. Показывая в окно на пришедшие в негодность постройки внизу, Бажанов с уверенностью и каким-то упоением говорит: “Мы и все это освоим — нам все еще не хватает помещений”. И в том, что это все будет освоено, теперь уже можно не сомневаться.

Сомневаться надо всегда.

11,12. Сериалы – в смысле серии статей о чем-то одном. “Сноб” запустил сериал о потомках Сталина (леденящие душу истории, надо сказать), а Open Democracy – сериал Кирилла Кобрина о последних 25 годах российской истории и смерти постсоветского проекта. Вышло уже три серии: вводная, о трупах, о ностальгии по всему советскому и о странном 1913 годе как точке отчета. Почитайте.

13. Замечательный рассказ о мусоре. Антон Кузнецов занялся бизнесом по сбору и вывозу мусора сразу после университета, несколько лет пытался конкурировать с большими и маленькими компаниями, главным оружием которых был демпинг, пока не придумал, как отличиться от них. Его компания “Сфера экологии” занимается раздельным сбором мусора и имеет годовой оборот в 60 млн рублей. Сейчас у “Сферы экологии” более 300 заказчиков, среди которых PwC, Deutsche Bank, WWF, Danone, L’Oréal, Walt Disney, Oriflame, BP, ЛУКОЙЛ, “Яндекс”. Читайте, как у него это получается.

14, 15. История – недавняя и совсем недавняя. Здесь историки Дмитрий Жуков и Иван Ковтун разбираются в одной из самых болезненных тем российской истории XX века: почему советские люди становились полицаями на службе вермахта – препринт книги, выходящей в издательстве “Пятый Рим”. На уходящей неделе исполнилось 40 лет с тех пор, как Борис Ельцин возглавил Свердловскую область. Как он ею руководил, рассказывается в статье Александра Задорожного (плюс много фотографий).

16,17. Закончим на этот раз музыкой. Здесь можно послушать реконструкции древнегреческих песен, а тут – десять самых душераздирающих треков польского кинематографа. Заодно и фильмы вспомните.

Содержательных вам выходных!