В последние годы День России из праздника новой, постсоветской государственности, становится все ближе к тому самому Советскому Союзу, отделение от которого изначально этот день символизировал. Впрочем, откат к советскости, преемственность нынешней российской власти от СССР, и как следствие – государственная политика империи – вполне ощутимый тренд последних лет.
На смену триколору приходит георгиевская ленточка, в российские города возвращаются памятники Сталину. Сейчас в России их появляется, в среднем, по пять-семь в год.
На этой неделе в медиа активно обсуждали интервью Владимира Путина Оливеру Стоуну, первая серия которого выйдет в эфир на американском телеканале Showtime во вторник, как раз на следующий день после Дня России – в нем президент опять возвращается к распаду Союза как ключевой трагедии XX века, к необходимости двуполярного мира, и к своей роли в строительстве этого самого мира.
Имперскость и советизация сознания поддерживаются на самых разных уровнях – от сериалов на госканалах, романтизирующих советскую эпоху, выставок соцреализма и соцромантики в главных музеях страны, до строительства парков развлечений.
Ко Дню России презентовали проект парка развлечений в Новой Москве – форма которого будет в точности повторять контуры Советского Союза. Новая зона отдыха получит название "Парк героев".
Советское прошлое стало возвращаться в российское настоящее под аккомпанемент "Старых песен о главном". Проект Константина Эрнста и Леонида Парфенова вышел в эфир 31 декабря 1995 года.
Романтика от трактористов и продавщиц сельпо оказалась настолько востребована, что Первый канал – тогда еще ОРТ – снял еще три части, а потом повторял их в новогоднюю ночь вплоть до середины 2000-х.
Песни из счастливого советского детства запели даже рокеры – в альтернативном новогоднем музпроекте "Неголубой огонек".
В кино успешнее всех ностальгию по Союзу уже много лет эксплуатирует режиссер и продюсер Валерий Тодоровский. "Стиляги", "Оттепель" и "Оптимисты" показали советскую действительность такой теплой, ламповой, что в нее захотелось вернуться. Одновременно, в середине 2000-х телеэкраны закричали на зрителя многочисленными проектами о "лихих 90-х", куда, после просмотра, наоборот, совсем не хотелось.
Молоко в треугольных пакетах, мороженое, как за 20 копеек, докторская колбаса, "Тархун" дороже Колы и элитные авоськи – российские товары в советской обертке стали лучше продаваться.
То же и с одеждой – дизайнер Денис Симачев сделал бренд СССР и своим брэндом. Олимпийки и кеды снова в моде. Форма футбольной сборной России к домашнему чемпионату мира впервые сшита в стилистике формы сборной СССР.
В Сети – сотни постов и роликов в стиле: "'Это оценят только люди, жившие в СССР". Советские игрушки, бочки с квасом, диафильмы – теперь это куда больше, чем просто хлам из кладовки.
Велика ли роль массовой культуры в создании нового образа Советского Союза – милого, доброго и модного. Такого, чтобы герб СССР красовался на чехле от айфона, а на майке был принт с лимонадом "Байкал". И велик ли шаг от этой самой майки к принятию других, куда менее приятных советских устоев и правил. Об этом Настоящее Время поговорило с журналистом Юрием Сапыркиным.
— Скажите, у вас есть ощущение новой романтизации Советского Союза? Все эти сериалы "Оптимисты", выставка "Оттепель" в Третьяковке, где, собственно, Советский Союз – это исключительно такая девушка, летящая мимо туманных башенных кранов куда-то в ситцевом платье.
— У меня нет ощущения романтизации Советского Союза. Потому что и выставка "Оттепель", и сериал "Оптимисты", во-первых, они, как следует из названия, посвящены "оттепели", и это очень специальное время в истории Советского Союза, с которым на общем фоне этой истории у людей связано много каких-то радостных воспоминаний, как, наверное, и во всем мире этих воспоминаний много в связи с 60-ми годами.
Во-вторых, сложно говорить о том, что это какая-то новая волна, потому что сериалов, выставок, фильмов разнообразных культурных институций, которые, так или иначе, занимаются реанимацией советского, в последние годы даже непонятно, где поставить какую-то отметину, где сказать, что вот тут эта ностальгия началась, и вот здесь она достигла своего пика. Это просто такой нескончаемый поток, и в этом контексте и выставка "Оттепель", по-моему, демонстрирует какое-то человеческое лицо у этой ностальгии, а сериал "Оптимисты" – так вообще довольно безжалостный и, по-моему, чрезвычайно честный.
— А можно человеку глубоко несоветскому, не умеющему ностальгировать по советскому прошлому, просто потому что ему, предположим, двадцать лет, каким-то образом всучить условную газировку в автомате, кеды "Два мяча", заставить скучать по тому, что в принципе он не помнит и помнить не может?
— Понимаете, тут есть разные вещи. Разнообразные аксессуары, которые для нас, для моего поколения маркированы как советские, конечно, молодому поколению можно продать. Ретро-шик – он и в Африке ретро-шик, это не специфический российский феномен. Можно ли продать ностальгию именно по советскому в целом, которая тоже такой сложный феномен, или надавить на какие-то кнопки, которые связаны с актуализацией советского в идеологическом смысле – вот в этом у меня есть серьезные сомнения.
Мне кажется, что в огромном смысле официальная идеология и культурная политика действительно оперируется людьми, у которых есть какие-то незалеченные советские боли. Для людей лет на 20 моложе эти операции и эта терапия вообще, как сейчас принято говорить, ни о чем. Для тех самых людей, у которых нет, как говорит политолог Катя Шульман, советских центров в мозгу, для них кеды – это просто кеды, а мороженое – это просто мороженое. Для нас это символ чего-то там.
— Нет следующего шага – Сталина, например, на айфоне? Потому что он же тоже модный такой, хипстер, как Маркс, как Че Гевара. Тоже ретро.
— Нет, он не модный. Все-таки для того, чтобы поставить знак равенства между мороженым и Сталиным даже на уровне образа, это, скажем так, слишком смелое допущение. И за мороженым может ничего не стоять, а за Сталиным стоит довольно много всего. Я вот вам нарисовал такую оптимистическую картинку, сейчас самое время ее разрушить, потому что да, для 20-летнего человека, который в общем и целом пролистал "Архипелаг ГУЛАГ", для него, надеюсь, про Сталина все понятно или может быть понятно, и мороженое в вафельном стаканчике его к Сталину не приведет. Но при этом не будем делать вид, что эта работа не происходит.
На Первом канале, например, сейчас по воскресеньям показывают какие-то гигантские трехчасовые блоки фильмов о забытых вождях, о том, какой там молодец был, например, министр МГБ Абакумов или какой Берия был гениальный организатор советской промышленности. И люди реально сходят с ума, потому что это фильмы не просто о каких-то там противоречивых фигурах, а таких конкретных палачах, у которых руки по локоть в крови. И вот эта работа действительно опасная, но к молодежи и к модным аксессуарам она не имеет никакого отношения, да и к выставке "Оттепель", мне кажется.
Действительно, люди, которые, так или иначе, испытывают эту ностальгию, у нее, опять же, есть много оттенков, как у серого. Бывает ностальгия по величию страны, и у нее есть разные формы, от умеренных в виде "вот у нас была сильная промышленность и ракеты летали" до такого совсем радикального сталинизма. Бывает ностальгия по просто каким-то теплым человеческим отношения, которые были в Советском Союзе. Именно из-за этого по телеку постоянно крутят старое кино, потому что фильм "Вас ожидает гражданка Никанорова" будит в людях воспоминание о какой-то теплой человечной жизни, которую во многом в 90-е они потеряли из-за разрушения социальных связей, им объективно есть о чем тосковать. Есть культ победы, который совсем отдельная история.
И вот эти разные виды ностальгии могут испытывать совершенно разные люди. Но да, конечно, официальная идеология, и медиа, и культура, культурные разные проекты – они, в общем, на эти центры довольно сознательно давят. Но, опять же, мне кажется, это все действует на людей от сорока и выше.
КОММЕНТАРИИ