В результате вербовки на фронт в Украине заключенных, в том числе по тяжким и особо тяжким статьям, на свободе оказались, как минимум, десятки людей, совершивших преступления против жизни и здоровья: нападения, убийства, изнасилования. Некоторые из них уже успели снова нарушить закон. Другая проблема – непроработанные травмы непосредственных участников убийств и боевых действий на фронте, которые возвращаются в мирную жизнь. Правозащитники ожидают рост насилия, первыми жертвами которого становятся близкие вчерашних участников "СВО" (так в России называют вторжение в Украину).
Настоящее Время рассказывает о случаях нападения участников войны на своих жен и партнеров, о том, как участие в боевых действиях становится смягчающим обстоятельством в суде и почему жертвы боятся говорить, что пострадали от "героя СВО".
Много обращений, но пострадавшие не готовы говорить
Еще в начале так называемой "СВО" правозащитники предупреждали: российское общество ждет волна насилия, прежде всего домашнего, после того, как домашние агрессоры, побывав в зоне военных действий, начнут возвращаться домой. "Известно, что после начала войны количество звонков на единственный функционирующий телефон круглосуточной помощи пострадавшим от домашнего и партнерского насилия выросло", – говорит Софья Русова, сотрудница Консорциума женских неправительственных объединений.
Сейчас защитники прав женщин фиксируют такие обращения вместе с новой тенденцией: как говорит юрист, правозащитница Алена Попова, те, кто обращается за юридической помощью, часто не готовы рассказывать свои истории журналистам даже на анонимной основе. Причина – страх уголовного преследования по новой статье в Уголовном кодексе РФ: ст. 280.3 предусматривает до 15 лет лишения свободы или штраф до 5 млн рублей за "дискредитацию Вооруженных сил РФ".
При этом Попова подчеркивает: физическое насилие, как и в случае пандемии, стало более изощренным. К нему же подключается психологическое насилие. "С учетом того, что возвращаются с войны люди, которые знают, что система на их стороне, люди, убивавшие других людей или свидетели этих убийств, люди травмированные, но считающие себя высшей кастой в нашей реальности, то там не причины, а поводы насилия", – комментирует правозащитница.
"Надо еще понимать, что сейчас, к сожалению, пострадавшие понимают, что система будет за насильников. Притом что и раньше на полицию особо рассчитывать не приходилось, а сейчас ее представители вообще не готовы что-то делать для защиты пострадавших от домашнего и иных видов насилия", – констатирует Попова. В итоге пострадавшие молчат и не подают заявления. "У меня в личке много таких диалогов. Например: "Алена, а что делать, если я подам заявление, полиция ничего, а он меня убьет – у меня же дети, как они без меня" – или "Алена, а какой смысл куда-то обращаться сейчас, если и вы, и я понимаем, что бесполезно? Лучше бежать мне", – говорит правозащитница.
Если женщины все-таки решаются обратиться за помощью, то сталкиваются не только с противодействием системы, но и с осуждением окружающих, продолжает Попова. Она рассказывает, как пострадавшая от побоев засудила агрессора и тот попал в колонию: "Оттуда он уехал на войну, где его и убили. Так ее начала травить вся деревня, что она отправила "хорошего парня" на "верную смерть".
"Воевал – можешь убивать": смягчение наказания за "СВО"
Если обстоятельства преступления таковы, что полиция или СК подключается к его расследованию, то приговор суда может быть удивительно мягким – даже в случае тяжких последствий насилия. В пример можно привести одно из решений Волгоградского гарнизонного военного суда, вынесенное в конце сентября 2023 года. Суд признал, что военнослужащий Александр Киричевский виновен в причинении тяжкого вреда здоровью своей жене (он из ревности ударил ее ножом в печень, жизнь женщины спасла своевременная помощь врачей). Однако вместо десяти лет лишения свободы, которые грозили Киричевскому по этой статье, тот получил три года условно. Как было заявлено, суд учел то, что подсудимый "участвовал в СВО" и имеет статус ветерана.
Аналогичную гибкость российский суд продемонстрировал и по отношению к ефрейтору из Кабардино-Балкарии Эдуарду Битарову. Как отмечает Алена Попова, тот нанес своей бывшей жене (и матери троих его детей) 16 ножевых ударов, после чего скрылся. Суд признал Битарова виновным в убийстве в состоянии аффекта и присудил ему ограничение по военной службе на год с удержанием 10% оклада. "И все. Лишение свободы не требуется. Воевал с Украиной – можешь спокойно убивать в России. Такова логика российских судов", – подчеркивает Алена Попова.
"К сожалению, чувство безнаказанности было и раньше: в ситуации домашнего насилия правоохранительная система, как правило, никак на него не реагировала, а теперь, как мы видим по делам, которые стали публичными, участие и поддержка "СВО" дает карт-бланш на учинение любых видов насилия, будь то уличные избиения, например, за синие волосы, будь это убийства в станицах и небольших поселениях, о которых пишут СМИ", – говорит Софья Русова.
Так, в конце октября 2023 года вернувшийся из зоны боевых действий бывший сотрудник Росгвардии задушил жену и покончил с собой. Это произошло в Бийске Алтайского края. В столице Карелии Петрозаводске вернувшийся с войны военный в конце декабря 2022-го застрелил свою супругу.
Агрессор на свободе: как жертвы узнают, что осужденный вышел
Другая тенденция, о которой говорят правозащитники, – выход на свободу бывших агрессоров, уже сидевших в тюрьме, а теперь завербованных там и отправленных воевать в Украину. Помимо приговоренных за разбой и серийные убийства, выходят на свободу и те, кто сидел за насилие против жен и партнерок.
Полицейский из Северной Осетии Вадим Техов в 2019 году пришел на работу к своей бывшей жене, устроил скандал, а потом стал бить женщину ножом – в голову, грудь, спину. 22-летняя Регина Гагиева погибла. В 2021 году Техова приговорили к 16 годам лишения свободы и отправили в колонию на Ставрополье, но отсидел он не больше двух лет: весной 2023 года родственники убитой Гагиевой заметили его в центре Владикавказа. Оказалось, что Техов был завербован в колонии, полгода провел в "зоне СВО" – и получил помилование президента России Владимира Путина. Для близких погибшей женщины это стало шоком – их о передвижениях Техова никто не оповещал.
О том, что бывший агрессор, осужденный за вред здоровью или за убийство, оказался на свободе, жертва или ее родственники должны узнавать. Как рассказывает Софья Русова, юристы Консорциума женских неправительственных объединений, выступая в судах, ходатайствуют о том, чтобы жертва знала о перемещениях агрессора – своего бывшего мужа или сожителя. Если такое ходатайство удовлетворено судом, колония должна уведомлять, что заключенного переводят в другое место или собираются освобождать. Но, по словам правозащитницы, при вербовке в ЧВК "Вагнер" (а теперь другие частные военные компании) этого не происходит.
Так, консорциум вел дело жительницы Краснодарского края: мужчина был осужден на длительный срок за причинение тяжкого вреда здоровью жены и лишен родительских прав. В последний год стали поступать новости, в том числе через его родственников, о том, что он на свободе. "Они же еще хвалятся всем этим, дают о себе знать и иногда обращаются к своим бывшим жертвам. В этой ситуации он тоже к ней обратился и сказал, что он на свободе. Наша подзащитная очень испугалась, но столкнуться с ним не успела – тот был убит во время военных действий", – рассказывает Русова.
В августе 2023 года стало известно, что с фронта в родной город Новодвинск Архангельской области вернулся Вячеслав Самойлов: он отслужил три месяца и был ранен. В 2021 году Самойлов был осужден на девять лет и семь месяцев за убийство своей девушки Ольги Шляминой: он ударил ее так сильно, что она упала и умерла. Чтобы скрыть убийство, он расчленил и спрятал ее тело. Как и бывший полицейский Техов, Самойлов помилован президентом Путиным.
По словам Софьи Русовой, сейчас представители консорциума, чтобы защитить женщин и предотвратить новые преступления, выясняют, где находятся осужденные агрессоры по их предыдущим делам, – потому что часто в какой-то момент следы таких осужденных теряются. "Я не могу сказать достоверно, сколько людей продолжают сидеть, а сколько сейчас находятся в зоне военных действий. Если сам агрессор хитер, не шлет никаких фотографий, не пишет родственникам о том, что он на свободе, то ведь он может отслужить и нагрянуть неожиданно", – опасается Русова. В таком случае жертва не сможет подготовиться заранее, что может угрожать ее здоровью и жизни.
"Полноценно анализировать данные мы сможем, когда война закончится": насилие и статистика
В апреле 2023 года с войны вернулся житель города Заволжье Нижегородской области Александр Мамаев. В Украину 44-летний Мамаев ездил добровольцем, служил там заместителем командира взвода. Отмечая возвращение с женой и ее братом, Мамаев поссорился с супругой и ударил ее ножом в грудь. Екатерина Мамаева успела вызвать "скорую", но не дожила до ее приезда. В квартире во время убийства были дети Мамаевых – шести и семи лет.
Новости, подобные этой, уже более полутора лет все чаще попадают в поле зрения журналистов, но показывает ли статистика рост домашнего и гендерного насилия? Софья Русова из Консорциума женских неправительственных объединений объясняет: "С учетом международного опыта мы понимаем, что на проблему домашнего насилия повлияла и еще повлияет война, однако полноценно говорить об этом и анализировать данные мы сможем только после того, как война закончится. Даже через год-два после ее окончания. В наших исследованиях по уровню домашнего и партнерского насилия мы используем данные судебных приговоров, но вот по последнему исследованию, которое мы опубликовали на этой неделе, – даже за 2022 год приговоры были выгружены не в полном объеме".
Правозащитники говорят: поскольку в России не существует закона о противодействии насилию в семье (его принятие уже много лет саботируют, в том числе, как выяснили журналисты осенью 2022 года, при прямом вмешательстве руководства РПЦ) – полиция и следственные органы не ведут сводную статистику по таким преступлениям. Поэтому преступления, совершенные в семье и в партнерских отношениях, приходится "вылавливать" из общей статистики побоев и убийств, а также отслеживать статистику по косвенным признакам, – например, фиксируя количество обращений за психологическими или юридическими консультациями.
"Если говорить про статистику обращений именно в наш центр, то пик был в период первых трех месяцев ковида, сейчас обращений меньше – в среднем около 70 в месяц из разных субъектов Федерации. В ноябре [2023 года] к нам поступило 85 обращений – немного больше, чем обычно, – говорит Софья Русова. – Вероятно, тут стоит учитывать, что мы оказываем юридическую помощь: обращаются за ней намного реже, чем, например, за психологической".
Представительница организации "Насилию.Нет" Юлия Арнаутова рассказала журналистам Кавказ.Реалий, что, согласно исследованиям, бум насилия, ассоциированного с военными действиями, стоит ожидать после массового возвращения солдат домой. По ее словам, сейчас к ним с жалобами обращаются пострадавшие женщины из Волгоградской, Ростовской областей, Кубани, Чечни и Дагестана. Но пока эти обращения единичны. "Эхо войны всегда долгое. Уже сейчас в медиа мелькают случаи насилия со стороны контрактников, которые приезжают в отпуск. Но основной всплеск насилия ждет нас впереди", – рассказала Арнаутова.
